ПРИЛОЖЕНИЕ №1 Главе Первой Второй ЧАСТИ  

1-1-1

«Более сотни деятелей российского искусства, среди которых — самые известные и любимые народом актеры, режиссеры, писатели и музыканты, подписали обращение в Верховный суд РФ и Мосгорсуд в защиту трех участниц группы Pussy Riot, привлеченных к уголовной ответственности за «панк-молебен» в храме Христа Спасителя, сообщает сайт радиостанции «Эхо Москвы», на котором продолжается сбор подписей, сообщает NEWSru.com.

Обращение подписали и единоросс Федор Бондарчук, и известный участием в оппозиционных митингах Борис Акунин, и Чулпан Хаматова, уже публично заступавшаяся за Pussy Riot, и Борис Гребенщиков с Андреем Макаревичем. Подписанты уже передали копию обращения в Верховный суд и Мосгорсуд.

Как напоминает телеканал «Дождь», как минимум четверо из подписавших — доверенные лица президента Владимира Путина — актеры Евгений Миронов, Чулпан Хаматова, Эммануил ВИторган, а также режиссер Федор Бондарчук.

«Мы, нижеподписавшиеся, по-разному оцениваем морально-этическую сторону действий участниц февральской акции в храме Христа Спасителя, но:

— Мы считаем, что действия Pussy Riot не являются уголовным преступлением. Девушки никого не убили, не ограбили, не совершали насилия, не уничтожали и не похищали чужого имущества. Россия — светское государство, и никакие антиклерикальные действия, если они не подпадают под статьи УК, не могут быть причиной уголовного преследования.

— Мы полагаем, что уголовное дело против Pussy Riot компрометирует российскую судебную систему и подрывает доверие к институтам власти в целом. Все то время, пока участницы акции находятся под стражей, в обществе нарастает атмосфера нетерпимости, что ведет к его расколу и радикализации.

— Мы не видим законных оснований и практического смысла дальнейшей изоляции от общества этих молодых женщин, не представляющих никакой реальной опасности. Тем более что две из них — молодые мамы.

— Мы убеждены, что необходимо освободить из-под стражи Надежду Толоконникову, Марию Алехину и Екатерину Самуцевич и прекратить их дело или переквалифицировать его из уголовного в административное», — говорится в обращении.

Обращение подписали:

Актеры: Олег Басилашвили, Чулпан Хаматова, Евгений Миронов, Лия Ахеджакова, Сергей Юрский, Наталья Тенякова, Игорь Кваша, Эммануил Виторган, Максим Виторган, Ефим Шифрин, Николай Цискаридзе, Максим Суханов, Евгения Добровольская, Кирилл Козаков, Елена Коренева, Юлия Меньшова, Игорь Гордин, Дарья Мороз, Наталья Негода, Юлия Снигирь, Павел Деревянко, Александр Яценко, Алексей Девотченко, Ирина Рахманова, Дарья Екамасова, Леонид Барац, Сергей Петрейков, Ростислав Хаит, Евдокия Германова;

Режиссеры: Эльдар Рязанов, Алексей Герман, Светлана Кармалита, Алексей Герман-младший, Роман Виктюк, Марк Захаров, Андрей Кончаловский, Павел Чухрай, Александр Прошкин, Андрей Прошкин, Андрей Смирнов, Авдотья Смирнова, Кирилл Серебренников, Федор Бондарчук, Иосиф Райхельгауз, Кама Гинкас, Генриетта Яновская, Гарри Бардин, Павел Бардин, Дмитрий Бертман, Андрей Звягинцев, Владимир Мирзоев, Дмитрий Крымов, Евгений Писарев, Дмитрий Черняков, Борис Хлебников, Алексей Попогребский, Константин Богомолов, Алексей Федорченко, Владимир Котт, Александр Котт, Анна Меликян, Ольга Дыховичная, Ангелина Никонова, Виталий Манский, Марина Разбежкина, Александр Зельдович, Николай Лебедев, Александр Атанесян, Михаил Угаров, Олег Дорман, Андрей Хржановский, Александр Расторгуев, Павел Костомаров;

Музыканты: Юрий Шевчук, Андрей Макаревич, Валерий Меладзе, Полина Осетинская, Борис Гребенщиков, Диана Арбенина, Глеб Самойлов, Алексей Романов, Лева Би-2, Рома Зверь, Алексей Стеблев;

Писатели и поэты: Михаил Жванецкий, Юрий Арабов, Григорий Чхартишвили (Борис Акунин), Людмила Улицкая, Вероника Долина, Елена Гремина, Сергей Шаргунов, Дмитрий Быков, Виктор Шендерович, Елена Райская, Лев Рубинштейн, Максим Курочкин, Александр Родионов, Вячеслав Дурненков, Михаил Дурненков;

Историк кино Кирилл Разлогов, галерист Наталья Рюрикова, композитор Леонид Десятников» [1] .

 

 

КОММЕНТАРИЙ:

На основании данного письма и связанного с ним ПРЕДМЕТА, можно привести пример ОБРАЗЦА свободного и независимого, и разумеется, – ЗНАЮЩЕГО МЫШЛЕНИЯ:

 

«ОТКРЫТЫЙ ПОСТСКРИПТУМ НЕУСЛЫШАННОЙ СОВЕСТИ ПОДПИСАНТОВ К ПИСЬМУ «ИЗВЕСТНЫХ ДЕЯТЕЛЕЙ РОССИЙСКОГО ИСКУССТВА В ЗАЩИТУ «Pussy Riot»…»

… Интересно, а КАК в ЭТУ компанию попали, люди, у которых вроде бы была и должна быть СОВЕСТЬ, например, Эльдар Рязанов и Евгений Миронов?

 

Затмение какое-то?!

 

Ряду лиц из списка учитывая их прежние заслуги должна быть предоставлена возможность ПУБЛИЧНО ПОКАЯТЬСЯ…

Однако, пусть они сами угадают, кто же это…

 

Первая мысль, которая сразу же приходит в голову после прочтения письма:

 

… А нашей «интеллигенции» всё-таки, неплохо живется при Власти Зверя!

 

ИМ ведь – хорошо! И отсутствие или просто нежелание чувствовать чужую боль ИЩЕТ и… правильно!

… НАХОДИТ своё обоснование.

 

Прежде всего, обратим внимание на логику аргументации:

 

«Мы, нижеподписавшиеся, по-разному оцениваем морально-этическую сторону действий участниц февральской акции в храме Христа Спасителя, но…»

ВСЁ ГЛАВНОЕ – вынесено за скобки!! «Мы, мол, по-разному… оцениваем».

И ЧТО ЖЕ мы «оцениваем по-разному»? 

А оказывается такую ничтожную мелочь как «морально-этическую сторону»!

А СОВЕСТЬ ваша ВАМ, г-да, разве не ГОВОРИЛА, не ШЕПТАЛА, что «морально-этическая сторона» – ЭТО  вовсе, и не просто «морально-этическая сторона», и даже вовсе не «морально-этическая сторона»?

ГОВОРИЛА?! ИЛИ – у вас просто НЕТ СОВЕСТИ, и «её просто УЖЕ нет» с тех времён, когда вы и вам подобные  «деятели культуры» крушили ненавистный СССР под руководством Иуд во главе Страны?

Кстати, предыдущий вопрос СОВЕРШЕННО НЕ ЗНАЧИТ, что «ненавистный СССР» не мог или не ДОЛЖЕН был изменён, и что нужно было изо всех сил продолжать насильно любить и холить «ум, честь и совесть нашей эпохи».

Нужно было ИНОЕ, нужно было прежде всего, думать о стране и людях, а не о том, как хорошо самим устроиться!

Нужно и можно было ДУМАТЬ и хотя бы стараться узнать ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ «ЧТО ДЕЛАТЬ?», А НЕ просто тупо отрицать, раскачивать и ломать так ненавидимое строение партии, которое, кстати, было ДОМОМ, в котором МЫ ВСЕ ЖИЛИ!

НУЖНО БЫЛО, например, ЗНАТЬ и ПОНИМАТЬ «ЧТО ПЕРЕСТРАИВАЕШЬ», ЗНАТЬ и ПОНИМАТЬ «КАК ПЕРЕСТРАВИВАТЬ», ЗНАТЬ и ПОНИМАТЬ «ЧТО СТРОИТЬ»!

Нужно было знать и понимать, КАК ИЗБЕЖАТЬ тех страшных конфликтов и тех ужасных жертв, которые и породило НЕЗНАНИЕ и НЕПОНИМАНИЕ!

А ЧЬЁ ЖЕ ЭТО БЫЛО НЕЗНАНИЕ?!

ВАШЕ! ВАШЕ, ПРЕЖДЕ ВСЕГО!

 

ВАШЕ И ВАМ ПОДОБНЫХ, КОТОРЫЕ НЫНЕ ВЫСЛУЖИВАЮТСЯ, ПОСКУЛИВАЯ ПОРОЙ ОТ УДОВОЛЬСТВИЯ И ВЕРТЯСЬ КАК ВОШЬ НА длинном как… [2] (демократическом поводке, который тянется аж за океан), КАК ЖЕ, РОССИЯ, НАКОНЕЦ, В «МИРОВОМ СООБЩЕСТВЕ»!

РОССИЯ НЫНЕ ЦИ-ВИ-ЛИ-ЗО-ВА-ЛАСЬ!

Вот уже как двадцать с лишком годков! ТАК ВЕДЬ?

 

Цивилизовалась?! ДА РОССИЯ В ДЕРЬМЕ, В ДЕРЬМЕ, В КОТОРОЕ ВЫ И ВАМ ПОДОБНЫЕ ЕЁ СТОЛКНУЛИ!

 

РОССИЯ ПО УШИ В ДЕРЬМЕ ДЕМОКРАТИИ И ЛИБЕРАЛИЗМА!! ТО ЕСТЬ ВО ВСЁМ ТОМ, ЧТО ЕЁ НЫНЕ УБИВАЕТ, МУЧАЕТ И РАЗЛАГАЕТ ЗАЖИВО!

 

КТО ВИНОВАТ В ЭТОМ? ВЫ – ПРЕЖДЕ ВСЕГО!! ТАК КАК ВЫ ВРОДЕ КАК ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ, ХОТЯ И «ТВОРЧЕСКАЯ» И «ХУДОЖЕСТВЕННАЯ»!

 

РОССИЯ БЛАГОДАРЯ ВАМ МЕРТВА!

И ДОКАЗАТЕЛЬСТВОМ ЭТОГО ЯВЛЯЮТСЯ СОВЕРШЕННО БЕЗУМНЫЕ И ЧУДОВИЩНЫЕ ПИСЬМА, ПОДОБНЫЕ РАССМАТРИВАЕМОМУ НАМИ, БЕСКОНЕЧНО ХУДШИЕ, ЧЕМ ПИСЬМА, КОТОРЫЕ ПИСАЛИСЬ В СВОЁ ВРЕМЯ «ИНТЕЛЛИГЕНЦИЕЙ», КОТОРАЯ СТАРАЛАСЬ УГОДИТЬ ГНИЛОЙ ПАРТИЙНОЙ ВЕРХУШКЕ В НЕЗАБВЕННЫЕ И ИЗВЕСТНЫЕ ВАМ ВРЕМЕНА!     

ВЕДЬ В 80-Х ТАК И НЕ БЫЛО ПОЛУЧЕНО НИ ОДНОГО ЗДРАВОГО ОТВЕТА НА ТЕ ВОПРОСЫ, КОТОРЫЕ БЫЛИ ОЗВУЧЕНЫ ВЫШЕ, КОТОРЫЙ СМОГЛИ БЫ ПОМОЧЬ ПОВЕСТИ СТРАНУ И ЛЮДЕЙ ПО ИНОМУ ПУТИ! 

 

Итак, ВСЁ ГЛАВНОЕ – ВЫНЕСЕНО, ВЫБРОШЕНО ЗА СКОБКИ. 

А ведь за оболочкой как бы принимаемой почему-то априори НЕСУЩЕСТВЕННОСТИ «морали» и «этичности» действий (ПОЧЕМУ ЖЕ, ИНТЕРЕСНО?!) скрывается нечто … иное, НЕЧТО ТАКОЕ, ЧТО никак не может и не должно быть отброшено!

За  СКОБКИ ВЫНЕСЕНО САМОЕ ВАЖНОЕ И САМОЕ НАСУЩНОЕ СЕЙЧАС – ДУХОВНАЯ ОЦЕНКА!

Ведь никакой духовной и даже просто здравой оценки Закон и Право, о котором вы так страстно печетесь, дать не может, ДЕМОКРАТИЯ АБСОЛЮТНО БЕЗДУХОВНА!

 

Духовная оценка г-да! которая чтобы БЫТЬ духовной, должна быть ПРЕЖДЕ ВСЕГО и РАЗУМНОЙ оценкой ВСЕГО ПРОИСХОДЯЩЕГО ВООБЩЕ.

 

Вы ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ понимаете, когда смотрите на мир и видите события происходящие в нём?

 

У вас появляются ВООБЩЕ какие-то мысли о том, ЧТО происходит и КУДА всё катится, или не появляются?!

Судя по всему нет. Ничего нет.

Тогда очень кратко о СУТИ ВРЕМЕНИ, которое мы переживаем.

Разве вы в конце 80-х не чувствовали, не слышали, не видели, не понимали  творящегося, не ощущали невыносимо тяжелого ДЫХАНИЯ Хаоса, который просматривался в КАЖДОМ происходящем событии?

Пять страшных лет пустой болтовни!

Эта перестроечная пятилетка ДОЛЖНА была окончиться ЧУДОВИЩНЫМ КРАХОМ ВСЕГО!  Так она и закончилась! «Торжеством демократии»!

«Торжеством демократии», которая есть:

- своеволие!

- тупость!

- самость!

- хамство!

- скотство!

- нахрапистость!

- обособленность и предельный социальный эгоизм!

- озабоченность лишь собственной шкурой!

 

ВОТ ЭТО ВСЁ и ЕСТЬ ВАША ВОЖДЕЛЕННАЯ ДЕМОКРАТИЯ, г-да! 

ИНОГО – ВЕДЬ НЕТ!

Это иное, КСТАТИ, так любимое вами, тоже есть ДЕ-МО-КРА-ТИЯ как ПРОСТОЕ ПАРАЗИТИРОВАНИЕ ТЕХ, КТО СКЛОНЕН К ДЕМОКРАТИИ, т.е. паразитированию и СИЛЕН в искусстве высасывания социальных соков из своих жертв своей социально-генетической предрасположенностью, НА ТЕХ, кто … НЕ МОЖЕТ ЭТОГО ДЕЛАТЬ! НЕ МОЖЕТ И ВСЁ!!

 

Иными словами, ТАМ, ЗА БУГРОМ, ТАК ВОЖДЕЛЕННО БЛАГО-ПОЛУЧНО ЖИВУТ потому что БЛАГО-ПОЛУЧАЮТ-ИЗ-ВСЕХ-ИНЫХ-В-МИРЕ, ВЫЖИМАЮТ ЕГО это «БЛАГО» из ВСЕХ ИНЫХ КТО СЛАБЕЕ, всеми способами какие только позволяет демократия!

Демократия это борьба всех со всеми как паразитирование всех на всех, то есть, конечно же, сильнейшего на слабейшем, и когда один стремится стать «БОГАТЫМ», конечно, ЗА СЧЕТ ВСЕХ ИНЫХ, это означает не что иное, КАК СТРЕМЛЕНИЕ СДЕЛАТЬ БЕДНЫМИ и ОБЕЗДОЛЕННЫМИ ВСЕХ ИНЫХ! Диалектика бедности и богатства в том, что они не могут друг без друга существовать и порождают друг друга – разлагая и растлевая человеческие души!

И ПОТОМУ т.н. «БОГАТСТВО» ЭТО, г-да, МЕРЗОСТЬ ЗЛА, концентрированное выражение и воплощение ПРИЧИНЕННОГО "БОГАТЫМ СУБЪЕКТОМ" – «ВСЕМ ИНЫМ» субъектам ЗЛА!

 

И ЧЕМ БОЛЬШЕ «БОГАТСТВА» у некоторого лица, ТЕМ БОЛЬШЕ ЗЛА он причинил всем иным, так как изъятое, украденное на ЗАКОННЫХ [3] основаниях им у других БЛАГО СТАЛО ЗЛОМ «БОГАТСТВА».

Вы же, наверное видите в богатстве то же, что видит  НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИЙ ОБЫВАТЕЛЬ, а надо бы вам видеть в нём ОБЕЗДОЛЕННОСТЬ, БРОШЕННОСТЬ, БЕСПРИЗОРНОСТЬ, БОЛЬ, СТРАДАНИЯ, и ТОСКУ СМЕРТНУЮ миллионов и миллионов, которые платят ВСЕМ ЭТИМ ЧТОБЫ БОГАТАЯ ДВУНОГАЯ ПАДАЛЬ СВОЕВОЛЬНИЧАЯ, ДЕЛАЛА ТО, ЧТО ОНА ДЕЛАЕТ, УДОВЛЕТВОРЯЯ СВОИ КАПРИЗЫ!

 

Вы ведь хорошо знаете, как наша ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ОЧЕНЬ БОГАТАЯ ПАДАЛЬ ВЕДЁТ СЕБЯ ЗА КОРДОНОМ?

 

А ОТСЮДА ЗАКОННЫЙ ВОПРОС: «Законно ли БОГАТСТВО НАШИХ (И НЕ НАШИХ) ПРОСТО-ОХРЕНЕВШИХ-ОТ-БОГАТСТВА [4] БОГАТЕЕВ, РАЗБОГАТЕВШИХ НА СТРАДАНИЯХ НАРОДА И ЕГО ОБЕЗДОЛЕННОСТИ»?

«ДА» или «НЕТ»?! Без чего-либо иного!

Если вы полагаете, что «ДА», то вы… ДУХОВНЫЕ УРОДЫ И АНТИДУХОВНЫЕ ВЫРОДКИ, чтобы вы сами по этому поводу ни думали!

И, кроме того, богатство (сверхблагополучие!) Запада ОДНОРОДНО богатству нашего поганого олигархата!

В т.н «БОГАТЫХ» СТРАНАХ СОБРАНО И СОБРАЛОСЬ ВСЁ ЗЛО МИРА, и САМИ ЭТИ СТРАНЫ - КОНЦЕНТРИРОВАННОЕ ВЫРАЖЕНИЕ МИРОВОГО ЗЛА.

Именно обобранный и освобожденный от блага и так совсем неблагополучный мир и является тем фундаментом, на котором зиждется БЛАГО-ПОЛУЧИЕ БЛАГОПОЛУЧНОГО ПОЛЮСА ЭТОГО НЕБЛАГО-ПОЛУЧНОГО МИРА.

 Паразиты все они, одним словом, чтоб было понятно, ВЕСЬ ЗАПАД – это одни сплошные СОЦИАЛЬНЫЕ ПАРАЗИТЫ на теле Планеты.

 

А ВСЕ ВОЖДЕЛЕНИЯ НАШЕЙ «ТВОРЧЕСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ», ВСЯ ЕЁ НЕЗДЕШНЯЯ ТОСКА, ТАКИМ ОБРАЗОМ, ЕСЛИ ВЫРАЗИТЬ ЭТО ПРОСТО И ЧЕСТНО, ПИТАЕТСЯ ЕЁ СТРАСТНЫМ ЖЕЛАНИЕМ  ПРИРОБЩИТЬСЯ К … ПАРАЗИТИРОВАНИЮ.

 

Скажу больше – ничего необычного в этом нет. Русская интеллигенция, как и советская  вообще всегда была склонна вести себя подобно аскаридам.

Вы ведь все знаете, что такое аскариды, ну может быть, разве что Лева-Зверь подумает, что это разновидность нимф в древнегреческой мифологии.

 

И Наш – ОБРАТИТЕ ВНИМАНИЕ! – БОЛЕЕ НЕ ВАШ! ТАК КАК ВЫ ВСЕ ОТРЕКЛИСЬ ОТ НЕГО! – НАРОД, НАШ РУССКИЙ НАРОД, НЕ МОЖЕТ ЖИТЬ ПРИ ДЕМОКРАТИИ! ЕМУ СМЕРТЕЛЬНО ПЛОХО ОТ НЕЁ! А ПЛОХО ЕМУ ОТ НЕЁ, ЗНАЕТЕ ПОЧЕМУ?

А ПОТОМУ, ЧТО ДЕМОКРАТИЯ ЭТО САТАНИЗМ!

А РУССКИЕ НИКАК НЕ МОГУТ ЖИТЬ ПРИ САТАНИЗМЕ!

РУССКИЕ И САТАНИЗМ – АБСОЛЮТНО НЕСОВМЕСТНЫЕ ВЕЩИ!

 

Напомню, если возникнут вопросы, что Христианство, как и все иные великие религии культивируют чувство братства и общинности, братские отношения общины, в которой все друг друга ощущают и понимают одной семьей. Другой цели у религии нет, и не было никогда. Именно ТАКОЕ отношение между людьми является духовной нормой и нормой вообще!

Такая НОРМА вообще говоря, и есть ПОЛЮС ДУХОВНОСТИ, полюс ДОБРА!

А демократия и оформленное ей так называемое гражданское общество НЕСОМНЕННО есть ПОЛЮС ПОЛНОГО РАЗЛОЖЕНИЯ традиционалистских общинных отношений, т.е. ПОЛЮС ПРОТИВОПОЛОЖНЫЙ ОБЩИННОСТИ.

 

А что же это значит?! А это значит нечто важное, А ЗНАЧИТ ЭТО, ЧТО ВЕСЬ, НАКОНЕЦ, МИР ДОПОЛЗ ДО САТАНИЗМА И ВПОЛЗ В НЕГО! И, верно, даже не заметил, ВО ЧТО вполз!

 

«Демократия», «законность», «верховенство права», «права человека» и прочая и прочая – есть все необходимые атрибуты сатанизма и полнейшего отчуждения и самоотчуждения человека от самого себя, ибо ВСЁ что было РАНЕЕ человеческого в человеке ВЫТЕСНЕНО НАРУЖУ, и является ВНЕШНИМ КВАЗИЧЕЛОВЕЧЕСКИМ СОЦИАЛЬНО-ПРАВОВЫМ ЭКЗОСКЕЛЕТОМ, поддерживающим хоть какой-то порядок внутри ПРЕДЕЛЬНО САМООТЧУЖДЕННОЙ ЛИШЕННОЙ ВСЯКИХ ПРИЗНАКОВ ЧЕЛОВЕЧНОСТИ ДВУНОГОЙ ТВАРИ, в которую превратилось то, что было ранее человеком!

 

Уберите этот внешний экзоскелет, эту квазичеловечность – что получится?

 

Получиться двуногий ЗВЕРЬ.

 

К этому Зверю ускоренно и спотыкаясь и бежит МИР НЫНЕ и он уже РЯДОМ с этим Зверем!

 

И потому идеал вовсе не в демократии и гражданском обществе, ИДЕАЛ и вообще просто ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ в том, чтобы ВНОВЬ ВЕРНУТЬ ВСЁ ВНЕШНЕЕ – ВОВНУТРЬ, ЧТОБЫ ЧЕЛОВЕК ВНОВЬ СТАЛ ЧЕЛОВЕКОМ.

А ЭТО как РЕЗУЛЬТАТ – ТОЖЕ ОБЩИНА, НО ИНАЯ ОБЩИНА НА НОВОМ УРОВНЕ И ТАКОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧНОСТИ ЯВЛЯЕТ СОБОЙ ПУТЬ ПРЯМО ПРОТИВОПОЛОЖНЫЙ ПУТИ ДЕМОКРАТИИ, ПУТИ КУЛЬТИВИРОВАНИЯ САТАНИЗМА, ТО ЕСТЬ ДАЛЬНЕЙШЕГО НАШЕГО РУССКОГО ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО РАЗЛОЖЕНИЯ.

 

И Наш Народ (не ВАШ!) находится БЛИЖЕ к такому идеальному состоянию человечности  –НОВОЙ ОБЩИНЕ – намного ближе ЧЕМ ВСЕ ИНЫЕ, ибо на 90 %  наш Народ «совки»!

Да, те самые «поганые совки», и ПО ВСЕМ ЭТИМ ПРИЧИНАМ совковость как остаток общинности, как социальная общинность, к слову, никак не уступающей по качеству и уровню своего развития любым иным цивилизационным формам, а чаще всего просто их превосходящая, оказывается ПРЕИМУЩЕСТВОМ ПЕРЕД ВСЕМИ ИНЫМИ ФОРМАМИ.

 

Открою вам всем тайну, – НОВЫЕ ОБЩИННЫЕ ОТНОШЕНИЯ ЕСТЬ ОТНОШЕНИЯ КОММУНИСТИЧЕСКИЕ.

 

Коммунизм – НОВЫЙ КОММУНИЗМ, ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЙ КОММУНИЗМ  пришел и ВНОВЬ стучится в НАШУ ДВЕРЬ.

И НА ЭТОТ РАЗ ЭТО НЕ ПРИЗРАК.

Но вам ведь, г-да, ПО БАРАБАНУ ВСЕ ЭТИ ТОНКОСТИ "ТЕКУЩЕГО МОМЕНТА", не так ли?!

Вам ведь по барабану продолжающийся поход «всемирной демократии»?

 

Ныне фронт духовной войны проходит там, где есть СОПРОТИВЛЕНИЕ ДЕМОКРАТИИ, НЕПРИНЯТИЕ ЕЁ, НЕНАВИСТЬ К НЕЙ, и уже совершенно не важны ТЕ ФОРМЫ, ВО ЧТО ОБЛЕЧЕНО ВСЁ УКАЗАННОЕ!

Слишком мало осталось людей, слишком много – нелюдей!

Сирия СЕЙЧАС сражается с Мировым Сатанизмом! С Мировым Сатанизмом по одну сторону АРАБСКИЕ ВЫРОДКИ, поддерживающие США и Европу и поддержанные ими!

Ливия была прежней жертвой Сатанинского Шествия, а вы ведь, г-да, поддерживали «обратившихся к  свету демократии» повстанцев Бенгази, не так ли?

Следующей жертвой после Сирии будет Иран, и ВСЁ ЭТО, вы не поверите г-да, запланировано Соединенными Штатами ещё в начале 2000-х!

Не верите? А уже не важно!

А ПОСЛЕ ИРАНА наступит черед и РОССИИ, но может наступить и много раньше, как, например, чуть не наступил он вначале этого года…

 

Итак, если есть сопротивление демократии, если есть обособление (неприятие, ненависть) от ЕЁ ПОГАНОГО ИСТОЧНИКА – Соединенных Штатов, – значит ТОТ, кто ведёт такую борьбу ЖИВ и он борется уже не с мертвецами, смерть и жизнь неотделимы, ибо следуют друг за другом, он борется с НЕЛЮДЯМИ!  

 

Вам известно, ГДЕ сейчас убивают «ВО ИМЯ ДЕМОКРАТИИ» и «ПРАВ ЧЕЛОВЕКА»?

Вам известно КАК и ПОЧЕМУ и КАКИМИ МЕТОДАМИ распространяется зараза демократии, которая есть РАКОВАЯ ОПУХОЛЬ на теле человечества?!

Вам известно как, например, готовилось 9 сентября 2001 года, и КАК было использовано?

Можете ОБ ЭТОМ подумать на досуге, а я лишь скажу, что ВСЕ КТО ПОДДЕРЖИВАЕТ и сочувствует экспансии «всемирной демократии» и стоит за «права человека», ВСЕ ДЛЯ КОГО ДЕМОКРАТИЯ «цивилизованность» и «светлое будущее всего человечества» - НЕЛЮДЬ ТУПАЯ и ДЕГЕНЕРАТИВНОСТЬ САТАНИНСКАЯ!

И Вы, вновь, наверное, не поверите, г-да, но демократия вообще удел слабоумных, ибо она порождение слабоумия и вершина способности мыслить формально, что является особым этапом развития мысли, мысли рефлекторной!

ВЫ ВСЕ ведь СЛАБОУМНЫ, г-да, не так ли?

Такое бывает. И ваше письмо ЭТО ВЫДАЁТ И ПОЛНОСТЬЮ ДОКАЗЫВАЕТ!

Быть ныне слабоумным это судя по всему… почти нормально, по той простой причине, что слабоумие НЫНЕ является всеобщим. Всеобщность слабоумия означает, что слабоумно всё человечество.

 

Итак, всмотримся в предмет по существу предмета…

… «Мы, нижеподписавшиеся, по-разному оцениваем морально-этическую сторону действий участниц февральской акции в храме Христа Спасителя, но…»

За что же вы выступаете? А, вы  выступаете за соблюдение БУКВЫ ЗАКОНА!

Вы оказывается преданные законники!

Прочтите то, что написано ниже, всего дюжина строк, и попробуйте вникнуть.

 

«В начале 90-х на нашу землю пришел чужой закон.

Это не значит, что тот, что был не нуждался в видоизменении, это значит, что тот, что был, был НАШИМ, НАМИ СОТВОРЕННЫМ, а тот что пришел был АБСОЛЮТНО ЧУЖИМ.

Этот абсолютно чужой закон уничтожил нас.

Он сломал ВСЁ и сломал ВСЕХ.

Лишь чудовища и нелюди  МОГУТ РАДОВАТЬСЯ ТОМУ, ЧТО БЫЛО в 90-х!!

Лишь нелюди и чудовища могут гордиться тем, что они приложили к этому руку!!

Этих чудовищ вообще-то нужно уничтожать без всяких объяснений.

Радовался?

Приложил?!

Издохни, ТВАРЬ!»

 

А теперь, г-да, попробуйте ответить на следующие вопросы:

- Правильно ли написанное, соответствует ли оно Правде?

- Справедливо ли написанное и соответствует ли оно чувству Справедливости?

- Законно ли написанное и соответствует ли оно Праву, в котором Россию утопили, не дав сказать ни полслова?

 

Разумеется, всё написанное «незаконно» и более того «чудовищно»! … если судить исходя из абстракции права.

Исходя из абстракции права МОЙ НАРОД – не ваш – ОБОБРАЛИ ДО НИТКИ благодаря забугорному ПРАВУ, ДЕМОКРАТИИ и ЛИБЕРАЛИЗМУ!!

А ВЫ  ВСЕ ОЧЕВИДНО (поскольку вы все крутые законники) считаете, что – «ВСЁ БЫЛО ЗАКОННО», спросите об этом одну «старую клячу», которая забрела в ваши подписантские ряды, которая видимо чуть не издохла от усердия, защищая Ходорковского и возмущаясь «несправедливостью» совершенной в отношении него бедного такого!

А Я ПОЛАГАЮ, что ИСХОДЯ именно ИЗ БЕЗУМИЯ, исходя из абстрактной формы чужого права, этой ПОГАНОЙ ФИЛЬКИНОЙ ГРАМОТЫ интересной для дебилов и скотов, МОЙ Народ лишили ВСЕГО в одночасье ТВАРИ, для каждой из которых (они ДОЛЖНЫ это ЗНАТЬ!) уже растёт где-то в лесу СВОЙ ОСИНОВЫЙ КОЛ! И хотя у этого КОЛА ещё есть корни, но очень скоро заслуженная награда найдёт СВОИХ ГЕРОЕВ!

 

ПРАВДА, «УЖАСНО» ЗВУЧИТ? И не по «правовому» совершенно?

Но зато КАК ЖЕ СПРАВЕДЛИВО!

И ПОТОМУ – ПРАВИЛЬНО, И ПОТОМУ ЗАКОННО!

А различие между нами  вовсе не втом, что я полагаю так, а вы как-то иначе, а лишь в том, что Я МЫСЛЮ, а вы – НЕТ, и потому мне ГЛУБОКО ПЛЕВАТЬ НА ЛЮБОЙ ФОРМАЛИЗМ, В ТОМ ЧИСЛЕ И ФОРМАЛИЗМ ПРАВОВОЙ.

Зри в корень! Слышали о таком?

Форма – ничего не значит, значит лишь смысл, содержание, а оно доступно пониманию даже самого тупого!

 

И вот если всё же ЗРЕТЬ В КОРЕНЬ И ВИДЕТЬ СУЩНОСТЬ происходящего, то  становится ОЧЕВИДНЫМ, ЧТО ВЫ, ДОРОГИЕ ВЫ НАШИ (очень уж непозволительно дорого вы нам всем обходитесь!) НЕ ЖЕЛАЕТЕ ВИДЕТЬ ТОГО, ЧТО ОЧЕНЬ НУЖНО ВИДЕТЬ, ЧТОБЫ ЧТО-ТО ПОНИМАТЬ.

 

Вот, например, очень интересный аргумент. 

 

«… Тем более что две из них — молодые мамы»?

 

Да НЕУЖЕЛИ?!

Вы действительно ВИДИТЕ «мам»?!

А Я, например, вижу совершенно иное!

Разве «мамами», т.е. надо полагать человеческими существами женского пола, у которых есть дети – могут быть НЕЛЮДИ?

Всмотримся в содержание формы?

Например в то, одна из тварей в своём предыдущем» перфомансе» публично трахалась (да, да! Трахалась!!) в публичном месте (в Музее, где были дети!) БУДУЧИ БЕРЕМЕННОЙ и ЗА ЧЕТЫРЕ ДНЯ ДО РОДОВ!

ВАС… господа, никак не смущает ДАННЫЙ ФАКТИК как людей безусловно нормальных, т.е. культурных?!

НЕТ?

Интересно, что всем этим тварям НИЧЕГО ПОСЛЕ совершенного ими НЕ БЫЛО.

И именно это дало им карт-бланш на ИНОЕ, следующее, то, что они совершили в Храме.

 

Итак, вы серьезно полагаете, что «вот это»… человекообразное животное − «мама», т.е она может… воспитать… нормальное… человеческое… существо?

У вас самих, у вас, если ВЫ ТАК ПОЛАГАЕТЕ, вас… тупых интеллигентов, ВИДИТ БОГ охреневших уже окончательно от своей иллюзорной значимости… случаем КРЫША НЕ СЪЕХАЛА СОВСЕМ?

Кем интересно ВЫ СЕБЯ ВОЗОМНИЛИ?

Вы полагаете… на ВАС и СУДА ТЕПЕРЬ НЕТ, потому что СУД остался ТОЛЬКО ВАШ – «демократический» и «правовой» и ИНОГО СУДА УЖЕ НЕ БУДЕТ, ПОТОМУ ЧТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ?!

 

 

А есть ведь ещё и МОЙ СУД, СУД СОВЕСТИ, ГОСПОДА!

ЕСТЬ Суд Правды! ЕСТЬ Суд Истины!

И ЭТОТ СУД – СТРАШНЫЙ СУД ДЛЯ ВСЕХ, ДЛЯ КОГО СОВЕСТЬ ЛИШЬ ОТВЛЕЧЕННОСТЬ!!

 

…А знаете, ОТКУДА такие письма?!

Все дело в том, что Вы – ЗАЖРАЛИСЬ!

Всё дело в том, что Вы – ОБНАГЛЕЛИ БЕСПРЕДЕЛЬНО!

Всё дело в том, что Вы – ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВОЗОМНИЛИ СЕБЯ ХОЗЯЕВАМИ НАРОДНОЙ СУДЬБЫ, - НА ОСНОВАНИИ и ПО СОВМЕСТИТЕЛЬСТВУ НЕОТДЕЛИМОЙ ЧАСТЬЮ «ЦИВИЛИЗОВАННОГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА», ЕГО «АВАНГАРДОМ», И ПОТОМУ НАВЕРНО ВЫ ПОЛАГАЕТЕ, ВЫ ПРОСТО ПРИСВОИЛИ СЕБЕ ТАКОЕ ПРАВО, ВЫ и ДОЛЖНЫ НЕСТИ ТАКУЮ "КУЛЬТУРУ" СВОЕМУ НАРОДУ.

 

Вы ошиблись.

 

Вы чудовищно ошиблись и должны будете заплатить соответствующую чудовищную цену за свою ошибку! Это кстати даст вам понимание того ЧТО ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЕ БЫЛО СОВЕРШЕНО сатанинскими шлюхами в Храме Христа Спасителя, если простая поддержка такого преступления (в вашем лице, например) БУДЕТ СТОИТ ТАК ДОРОГО!

К слову, вы, в известной мере правы в том, что совершенное сатанинскими шлюхами не «преступление»:

 

«Мы считаем, что действия Pussy Riot не являются уголовным преступлением»…

 

Дело всё в том, что ЭТО – ДЕЙСТВИТЕЛЬНО УЖЕ не «преступление» в том смысле, что ВСЯКОМУ «преступлению» может быть поставлено в соответствии нечто имеющее наименование «наказание», и если тому, что выглядит как «преступление», но УЖЕ не может быть названо таковым НЕЛЬЗЯ НИЧЕГО ПОСТАВИТЬ В СООТВЕТСТВИЕ, то это – НЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ.

Невозможно поставить в соответствие совершенное ТВАРЯМИ НИЧЕГО!

Если их даже тысячу раз сжечь заживо, четвертовать и колесовать  – то и это не будет «наказанием»!

Наказание это нечто по смыслу понятия «соответствующее вине» или нечто в каком-то смысле даже «снимающее вину», а ВИНЫ МЕТАФИЗИЧЕСКОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ не может снять НИЧТО и НИКТО в ЭТОМ мире!

Для ТАКОЙ ВИНЫ есть НЕЧТО СОВЕРШЕННО ИНОЕ.

И ОБ ЭТОМ ИНОМ ВСЕ ЗНАЮТ.

 

Вашей вине ПЕРЕД Народом, вашем преступлении которое заключается в попытке оправдания метафизического преступления в соответствие может быть поставлено минимум ИЗГНАНИЕ.

 

Чтобы было понятно.

Вас могут и имеют ПРАВО просто вышвырнуть из Страны как МУСОР [5] .

Можете сами догадываться ЧТО это означает на иных планах, многим из вас предстоит по известным естественным причинам предстать перед Теми, кто пребывает на этих планах Бытия.

 

Это по первому пункту, такого крутого и такого профессионально (с точки зрения права) составленного письма.

— Мы считаем…

— Мы полагаем…

— Мы не видим…

— Мы убеждены…

 

 

Как все хорошо и единодушно… при полном отсутствии ДУШИ: МЫ, МЫ, МЫ, МЫ!

Мы видим…, мы считаем…, мы полагаем, мы убеждены!!

Ну, всё как у взрослых!

А КТО ЭТО «МЫ»?

КТО - ВЫ - ВСЕ - ТАКИЕ?

ВЫ – все те, кто пыжится и строит из себя демократических «общечеловеков», то есть как мы выяснили – представителей мирового сатанинского сообщества, окопавшиеся в России и паразитирующие на ней. Вы те, кто плюют на свой Народ. Вы – цепные псы всемирной демократии!

 

И последнее «вы не поверите»», но вы не поверите, но МНЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, как и МОЕМУ НАРОДУ НАПЛЕВАТЬ НА ВСЁ что вы так лохмато-убедительно изложили в своём поганом письме защищающим одну «ВЗБЕСИВШУЮСЯ …..»! [6]

 

Вы как выясняется настолько непоправимо тупые, что не понимаете и не видите, что "МИРОВОЕ ДЕМОКРАТИЧЕСКОЕ СООБЩЕСТВО" на которое вы СТАВИТЕ, на которое работаете, которое для вас очевидно – ВЫСШИЙ АВТИОРИТЕТ, которому ВЫ ПОДЧИНЯЕТЕСЬ БЕЗОГОВОРОЧНО это… всего 10-12% населения Планеты и все они ДЕМОКРАТИЧЕСКИЕ ВЫРОДКИ Западной Цивилизации!

 

Вы настолько тупые, что даже не понимаете, что являетесь разрушительной «пятой колонной» для своей страны!

 

Вы настолько непоправимо тупые, что не понимаете и не видите, что находитесь по разные стороны баррикад со своим собственным народом!

 

КУДА ЖЕ ДАЛЬШЕ?!!

 

А вы не задумывались, ПОЧЕМУ остальное большинство, то есть  остальной ЛЮД, НАРОД вовсе не согласен с вами?

А ВЕДЬ ИМЕННО ОНИ – ВАШЕ ВСЕОБЩЕЕ.

 

ВЫ ВСЕ без ЭТОГО СВОЕГО ВСЕОБЩЕГО – без своего НАРОДА никто, пустое место!

Дух Народа – Сверхчеловеческая Живая Сущность, совершенно реальная, Сущность, которая породила вас и оживляла вас.

 А вы вдруг (или не вдруг) ополчились на Силу, благодаря которой вы, в частности, производите впечатление живых существ. Это чревато, г-да.

Это так чревато, что даже выразить невозможно!

А почему вы оказались на ИНОЙ стороне? На стороне наших врагов. Почему?

 

Мне, например, глубоко наплевать на мнение «ВСЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА», МНЕ наплевать, что «МИРОВАЯ ДЕМОКРАТИЯ» всем этим ВСЕЧЕЛОВЕЧЕСКИМИ СЛАБОУМНЫХ кажется «единственным путем» развития и ПОТОМУ должна быть принята каждым «нормальным человеком»!

 

Если «ВОТ ЭТО» уничтожает МОЙ НАРОД  – тогда «ЭТО» НЕПРАВИЛЬНО и ЕГО НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ, его – "ВОТ ЭТО" НУЖНО УНИЧТОЖИТЬ!!!

 

Его НУЖНО БЕСПОЩАДНО и НЕ РАЗДУМЫВАЯ УНИЧТОЖИТЬ, даже ЕСЛИ при этом ПОНАДОБИТСЯ УНИЧТОЖИТЬ ВСЕХ, КТО ПЫТАЕТСЯ УНИЧТОЖИТЬ И УНИЧТОЖАЕТ РУССКИЙ НАРОД, потому что МОЙ НАРОД ЕСТЬ МОЁ ВСЕОБЩЕЕ, ВСЕОБЩЕЕ-ДЛЯ-МЕНЯ, меня как человека, как ЛИЧНОСТИ!

ОН – МОЁ Всеобщее, МОЙ БОГ, ОН МОЯ ИСТОРИЯ, ОН МОЯ ЖИВАЯ СУЩНОСТЬ!!

ЕГО БОЛЬ - МОЯ! ЕГО СЧАСТЬЕ И РАДОСТЬ - МОИ!

ОН – ЭТО Я!

 

А ПОЧЕМУ у ВАС… ИНАЯ ТОЧКА ЗРЕНИЯ?

 

Почему ВЫ стали на точку зрения какой-то буквы, какого-то закона?

 

ЧТО с ВАМИ произошло?!

 

Неужели на полном серьезе возомнили себя горбачевскими общечеловеками?!

 

Так ведь Горби это ИУДА и НЕЛЮДЬ, он и есть то ужасное НЕЧТО которое в обыденном сознании самоопределилось в виде понятия «антихрист». Вы не знали этого? Вы действительно не замечали как и чем, какими событиями сопровождалось в последние годы власти Горби его вояжи по миру и к чему привело его властвование внутри Страны? 

Кроме того, разве вы не знаете, что всякий кто ещё не смог стать просто человеком в границах собственного Народа, в попытке опереться на «всё человечество» сильно рискует стать недочеловеком, а то и вообще обычной нелюдью, защищающей нелюдей.

 

Не ЭТО ЛИ  случалось со всеми вами, г-да?

Те сатанинские твари, которые устроили шабаш в Храме Христа Спасителя являются нелюдями!

СЛЕДУЮЩИМ ШАГОМ ЭТИХ ТВАРЕЙ (и такое понятие(«ТВАРЬ») станет юридическим, поверьте, г-да!) должен был быть «перфоманс» уже на Алтаре ГЛАВНОГО Храма России.

Интересно, как вы относитесь к ТРАХАНЬЮ НА АЛТАРЕ ХРАМА, конечно же, во имя чего-то «возвышенного», например «свободы политзаключенных»?!

Такой «перфоманс» засняли бы и выложили в Сеть…

И ИМЕННО ЭТО и открыло врата метафизическому Злу, ТОЧНЕЕ СОРВАЛО БЫ ИХ С ПЕТЕЛЬ К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ!

Но вы ведь здесь как всегда и во все времена как бы и ни при чем, верно?!

 

Вы ведь просто занимаетесь «творчеством»? И вам СОВЕРШЕННО НЕВДОМЕК ПОЧЕМУ столь огромен и буквально ВСЕМИРЕН  резонанс по делу этих омерзительных ничтожеств, которые улыбаются сидя в судебном аквариуме.

С чего бы весь Евросоюз стал на сторону этих поганых сук? Почему всё «мировое сообщество» поп-скотов и поп-ублюдков всколыхнулось?

С ЧЕГО БЫ ЭТО?

Откуда такое беспрецедентное и скоординированное давление на общественное мнение нормальной части России?

 

ДОЛЖНО было случиться! А – не случилось!

СОРВАЛОСЬ НЕЧТО ВАЖНОЕ И СУЩЕСТВЕННОЕ!

 

НЕ ХОЧЕТ РОССИЯ ИДТИ В ДЕРЬМОКРАТИЮ! НЕ ХОЧЕТ! ИБО НЕ СОВМЕСТИМА РОССИЯ С ВЛАСТЬЮ ДЕРЬМА!

 

И тут как тут, вдруг отыскалась ваша поганая интеллигентская свора с заготовленным  заранее арканчиком… «соблюдения законности и прав человека»!

И эта поганая свора подумала: «А мы-то этот универсальный арканчик и накинем на НАРОДНУЮ ШЕЮ! Нам это ведь просто – мы сидим на ней!

Да и затянем мы арканчик на народной шее! И потянем затем за него, потянем всем нашим скопом, ПУСТЬ В ГОЛОВЕ НАРОДНОЙ ПОМУТИТСЯ ВСЁ ЕЩЁ БОЛЬШЕ!..»

 

Кстати, само название вас, г-да,… не смущает? Или «смущение» это нечто из лексикона советского периода?

 

Почему вы все полагаете, что даже само название ТОГО, ЗА ЧТО вы заступаетесь, не дискредитирует ВСЕХ ВАС как ЛЮДЕЙ ПРОСТО НОРМАЛЬНЫХ И ЗДРАВОМЫСЛЯЩИХ?

 

«Всбесившаяся», - это было первое слово ТОГО, за что вы заступились, а второе… как бы так выразиться по интеллигентному и культурно…  сконфуженно снесём это в примечание… [7]

 

Вы ВООБЩЕ В СВОЕМ УМЕ находились, когда подписывались ПОД … ВОТ ТАКИМ?!

 

В первый миг… МИГ! становится… внутри лавинообразно нарастает то, что называют  обычно «невыносимо смешным-и-нелепым», и действительно – «деятели культуры» и «творческая интеллигенция России», - РОССИИ, а не Зимбабве и Сомали, все эти как сказано и подано «ВСЕНАРОДНО ЛЮБИМЫЕ», выступают за… ЗА … да, даже помыслить и то стыдно! – ЗА: «ВЗБЕСИВШУЮСЯ ……», а потом, тут же мгновенно … осекаешься и становится … ЖУТКО…

 

Что-то в мире произошло. И это произошедшее НЕПОПРАВИМО И УЖАСНО!

 

… Да ВЫ ВСЕ РЕХНУЛИСЬ!

И неважно даже, ЧТО сделали эти обезумившие твари, ВАЖНО ИНОЕ, что интеллигенция – её «творческая часть» дала себя опустить и с удовольствием опустилась в такое, назовём вещи своими именами, ладно? – МЕТАФИЗИЧЕСКОЕ ГОВНО, что и становится СТРАШНО.

 

Поскольку вы всё ещё остаётесь частицей народа, хотя и отреклись от него, это означает НОВЫЙ и немалый ШАГ Народа в БЕЗДНУ.

Вернее, может быть… это как канат натягивается, канат, который тянет в пропасть кого-то, и этот кто-то просто тупо упирается и не хочет идти, ибо хотя и слеп и не видит, но ЧУВСТВУЕТ, что волокут куда-то туда… откуда уже никогда не вернуться.

 

Вот ЭТОТ КТО-ТО – это мой слепой НАРОД, Народ замороченный полностью и абсолютно!

ЗАМОРОЧЕННЫЙ ВАМИ, СКОТАМИ!

И ВЫ – ОТВЕТИТЕ за ЭТО!!

 

Для Вас важна форма? И чтоб всё «чинно и благородно», то бишь «цивилизованно», как в «прежние времена»?

А для меня важна ЖИЗНЬ! Ибо если не будет Жизни, то не будет ни Времён, ни Времени!

 

Конечно, тому … МЫ ВЕДЬ ВСЕ ВИДИМ ЭТО, ВЕРНО?

ТАК ВОТ КТО СОГЛАСИЛСЯ С ТАКОЙ РЕЗВОСТЬЮ, ДЕМОНСТРИРУЯ заокеанскому Хозяину свою преданность, НЫРНУТЬ ЗА УМЕЛО БРОШЕННОЙ ПАЛКОЙ В ДЕРЬМО, ПОНИМАНИЕ ТАКОГО УЖЕ не дано, потому Вы ТОЧНО НЕ ЗНАЕТЕ, г-да, ГЛАВНОГО!

А не знаете вы вот этого:

 

НАРОД, КОТОРЫЙ ВЫ УНИЧТОЖАЕТЕ, ВТИСКИВАЯ КАК МОЖЕТЕ, как вещал проклятый Горби, «каждый на своём месте» в прокрустово ложе уже издохшей ЗАПАДНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ, И МОЛЯСЬ КАК ИДИОТЫ НА ЕЁ УЖЕ ЗЛОВОННЫЕ «ЦЕННОСТИ» – является ПОРУГАННОЙ ДУШОЙ МИРА.

 

ПОРУГАННОЙ ВСЕМ МИРОМ И ВАМИ В ТОМ ЧИСЛЕ!

 

Да, Мы – РУССКИЕ – ДУША МИРА.

МЫ НАДЕЖДА МИРА.

МЫ ЕГО СПАСЕНИЕ!

 

РУССКИЕ – СОБОРНЫЙ СПАСИТЕЛЬ МИРА.

 

И не спрашивайте ОТКУДА Я ЭТО ЗНАЮ, вам уже этого всё равно не понять, меньше надо было общаться с дерьмом во всех его видах, прежде всего «демократии и прав человека», оно первоначально просто дурманит разум и притупляет чувства, а потом хвать! А души-то и нет... Издохла душа…

 

По поручению и от Имени Совести

3 сентября 2012 года»

 

 

Письмо, которое мы рассмотрели, в контексте рассматриваемого нами являет собой пример осуществленного в гигантских масштабах эксперимента на живых людях, на многих десятках миллионов людей, когда часть их, кажется самая неглупая часть («интеллигенция»), под влиянием и давлением «Авторитета» в данном случае «Всемирного Общественного Мнения»  могут дойти до абсолютной мерзости! До дикости! До того, что не может не вызывать чувства омерзения!

Одна часть народа – ничтожная по числу, в отстаивании своих абсолютно эгоистических интересов, через отстаивание т.н. «демократических ценностей» причиняет в течение двадцати с лишним лет, очевидную, НО САНКЦИОНИРОВАННУЮ "СВЫШЕ" И ПОДТВЕРЖДАЕМУЮ ПОСТОЯННО «Авторитетом» международного мнения  БОЛЬ и СТРАДАНИЯ СОБСТВЕННОМУ НАРОДУ, И В ОСОБЕННОСТИ ЕГО СОЗНАНИЮ!

В середине 80-х все началось. В 90-х продолжилось и едва не завершилось физической гибелью «подопытного». Замедлилось в начале нулевых, и возобновилось НЫНЕ с новой силой.  

Боль – уже просто невыносимая!! Но интеллигентствующая падаль ПРОДОЛЖАЕТ ИДТИ ВСЁ ДАЛЬШЕ И ДАЛЬШЕ!

А КТО-НИБУДЬ ЕЩЁ ЗАМЕТИЛ САМ ФАКТ НАЛИЧИЕ ЭТОГО АБСОЛЮТНО ВАРВАРСКОГО ВАРИАНТА «ЭКСПЕРИМЕНТА МИЛГРАМА», КОТОРЫЙ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЫЛ ПРОВЕДЕН НА ЖИВЫХ ЛЮДЯХ, НА ЦЕЛОМ НАРОДЕ, С РЕАЛЬНЫМ ПРИЧИНЕНИЕМ БОЛИ И СТРАДАНИЙ?

 

   

 

1-1-2

«Стэнфордский тюремный эксперимент

Знаменитый психологический эксперимент, проведённый в 1971 году американским психологом Филиппом Зимбардо. Эксперимент представляет собой психологическое исследование реакции человека на ограничение свободы, на условия тюремной жизни, и на влияние навязанной социальной роли на поведение.

Пенитенциарная система Америки доказала свою неэффективность. Несмотря на все косметические улучшения, произведенные в последние годы, уровень рецидивизма не удалось снизить ниже 75%. Если учесть, что среднее количество заключенных в Америке — 1,6 миллионов — станет понятно, какая это серьезная проблема. Однако мало кто задумывается о сути этой проблемы. Люди верят в миф о том, что тот высокий уровень агрессивности, неуважения к какой бы то ни было власти и презрения к обществу со всеми его «нормами», которые усваиваются заключенными, происходят по вине самих заключенных, а те жестокость, черствость, грубость, которые становятся «профессиональными заболеваниями» сотрудников — происходят, опять же, по вине самих сотрудников. И вообще — тюрьма — это такое уродское место потому что там собраны одни уроды. В результате, когда происходит бунт заключенных или всплывают факты жестокого садизма сотрудников — то просто меняют, переводят людей, а тюрьма «сама по себе», со всей своей атмосферой, системой взаимоотношений, взглядов, стереотипов, привычек, мнений — остается в неизменном виде. Исследование было оплачено военно-морским флотом США.

Участников набрали по объявлению в газете, и им предлагались 15 долларов в день (с учетом инфляции сумма эквивалентна 76 долларам в 2006 году) за две недели участия в «симуляции тюрьмы». Из 70 человек, отозвавшихся на объявление, Зимбардо и его команда выбрали 24, которых они сочли наиболее здоровыми и психологически устойчивыми. Эти участники были преимущественно белыми мужчинами, принадлежащими к среднему классу. Все они были студентами колледжей.

Группу, состоящую из двадцати четырех молодых мужчин, поделили случайным образом на «заключенных» и «охранников». Что интересно, заключенным потом казалось, что в охранники берут за высокий рост, но на самом деле их честно набрали по жребию, подбрасывая монету, и между двумя группами не было никакой объективной разницы в физических данных.

Собственно условная тюрьма была устроена на базе кафедры психологии Стенфорда. Лаборант-старшекурсник был назначен «надзирателем», а сам Зимбардо — управляющим.

Чтобы помочь надсмотрщикам войти в роль, их попросили помочь с дооборудованием коридора. Из него была вынесена вся мебель, в кабинетах деревянные двери были заменены на стальные решетки, маленький туалет без света приспособлен под «одиночку», две комнаты были также отведены охране и «начальнику тюрьмы» — профессору Зимбардо. В камерах не было окон, не было иной мебели, кроме матрасов, простыней, подушек для трех заключенных. Иметь личные вещи запрещалось. Охранники были уверены, что внимание психологов будет сосредоточено на заключенных, однако на самом деле записывающие видео и аудио устройства были вмонтированы не только в стены камер, но и в комнате охраны. Охранникам выдали деревянные дубинки и униформы цвета хаки военного образца, которые они сами выбрали в магазине. Также им дали зеркальные солнечные очки, за которыми не было видно глаз. В отличие от заключенных, они должны были работать по сменам и возвращаться домой в выходные, хотя впоследствии многие участвовали в неоплаченных сверхурочных дежурствах. Единственным условием было — неприменение силы.

Заключенных попросили в воскресенье быть дома. Они были арестованы настоящим нарядом полиции, им надели наручники, совершенно серьезно объяснили, что они обвиняются в вооруженном ограблении и, под удивленные взгляды соседей, запихнули в машину и отвезли в участок. Там на них завели дело, сняли отпечатки пальцев и поместили в камеру. При этом никто не говорил, что их арест связан с участием в каком-то эксперименте. Всё было вполне натурально. После этого их с завязанными глазами транспортировали в «Стенфордскую тюрьму», где произвели их осмотр, приказав раздеться догола, «очистили от вшей» и присвоили номера. Как уже говорилось, этот коридор факультета психологии не являлся точной копией тюрьмы, однако он являлся вполне действенной моделью, воссоздающей тюремную атмосферу. Участники эксперимента должны были себя чувствовать именно заключенными, а не просто участниками эксперимента. Среди наиболее важных моментов были выделены и воссозданы следующие:

Деиндивидуализация, обезличивание. Тот, кто ещё вчера был уникальной личностью, выделявшейся своими характерными особенностями, как внешне, так и внутренне, попадая в тюрьму теряет свою индивидуальность, становится просто «заключенный номер такой-то». Согласно одному из правил, сформулированных надзирателями, заключенные были обязаны называть себя и обращаться к другим заключенным, используя тюремные номера, а к надзирателям обращаться «Господин тюремный офицер».

Ту же самую процедуру проходят и новобранцы в армии. Как было установлено в ряде экспериментов, конечной целью использования военной формы является именно изменение психологии. «Рядовой такой-то» намного агрессивней, чем «Вася Пупкин», и ему психологически намного легче проявлять жестокость по отношению к столь же обезличенному «солдату» вражеской армии. Цель формы — именно снятие психологических барьеров в отношении жестокости. Быть жестоким с человеком, которого ты воспринимаешь как человека — очень тяжело, быть жестоким с «номером таким-то» намного психологически проще.

Демаскулинизация. Мужчине присуще черты мужественности, твердости, стойкости, смелости и агрессивности, решимости и решительности. Естественно, эти черты характера представляют ряд весьма существенных неудобств для надсмотрщиков, которым нужны именно «мягкие, податливые, уступчивые, робкие, нерешительные, легко управляемые», короче — покорные и послушные заключенные. Всё, что так или иначе связано с мужественностью, с силой, властью — находится исключительно во власти надсмотрщиков (имеющих как атрибут — дубинку). Демаскулинизация заключенных в данном случае выразилась в том, что их заставили носить чулок на голове (чтобы имитировать выбритую голову), лишили возможности носить белье и одели в коротенькие халатики, отчего они сразу стали чувствовать себя «не в своей тарелке», и вся их осанка и движения стали напоминать женские, движения утратили решительность и стремительность. Это также дало возможность охране обращаться к заключенным «милашка», «малышка» и т.п.

Подавление, угнетение. На правой щиколотке заключенных была цепь с замком, которая никогда не снималась. Слабая боль и постоянное неудобство от этой цепи должны были быть постоянным напоминанием заключенному, что он находится во враждебной ему атмосфере тюрьмы. Даже когда заключенный спал, одно неловкое движение — и цепь на правой щиколотке больно ударялась о левую, что не позволяло заключенному забыть, где он даже во сне.

Унижение. Каждый заключенный систематически обыскивался, и их заставляли раздеваться, чтобы быть опрысканными антибактериальным спреем, якобы потому что мы были уверены в их вшивости и микробности. Тюрьма быстро стала грязной и мрачной. Право помыться стало привилегией, в которой могли отказать и часто отказывали. Некоторых заключенных заставляли чистить туалеты голыми руками.

Первый день

В 2:30 заключенные были разбужены резким звонком на свою первую «поверку». Первоначальной целью поверок являлось ознакомление заключенных со своими номерами. Первая поверка прошла за 10 минут, заключенные не восприняли её серьезно, шутили. Охранники тоже ещё не вошли в роль и не знали, как им проявлять свою власть. Однако по сути эти поверки предоставляли возможность охране проявить, поупражняться в контроле над заключенными. Со временем их продолжительность стала возрастать и к концу эксперимента достигла 3 часов. За малейший знак неуважительного отношения к охране, непослушание или просто так заключенных заставляли отжиматься. Охрана обращалась к заключенным либо по номеру, либо «эй, ты», либо используя какую-либо унизительную кличку и, главным образом, для того, чтобы показать свою власть.

Второй день

На утро заключенные взбунтовались... Они сорвали с головы чулки, спороли номера с одежды и завалили матрасами двери камер и стали открыто высказывать свое мнение по поводу охранников. Охрана была в бешенстве, но и в растерянности, поскольку никто не знал, что делать. Прибывшая утренняя смена выразила свое разочарование и высказала подозрение, что ночная смена проявила непозволительную «мягкотелость». Восстание было решено подавить собственными силами. Для этого также была вызвана и третья смена. Для подавления восстания были использованы огнетушители, предоставленные службой пожарной безопасности, обеспокоенной тем, что из помещения «тюрьмы» был всего один выход. Струей леденящей окиси карбона охранники оттеснили заключенных от двери, сорвали с них одежду, выбросили из камер матрасы и посадили руководителя восстания — «№ 8612» в одиночную камеру. Девять охранников смогли справиться с девятью заключенными, однако возможности постоянно содержать такой штат охраны не было. Более того, 1 и 3 смены, участвовавшие в подавлении восстания делали это безвозмездно, поскольку никаких «сверхурочных» условиями эксперимента не предполагалось. Поэтому были использованы более тонкие методы контроля ситуации. Охранники сделали одну из камер — «привилегированной». Трое заключенных, принимавших наименее активное участие в восстании были помещены в эту камеру. Им вернули одежду, матрасы и позволили умыться и почистить зубы. Остальным — нет. Их также особенно хорошо накормили, в то время как остальные «временно лишились этого права», т.е. их не кормили вообще. Через пол дня такой жизни, охранники взяли «хороших» заключенных и поместили их обратно в «плохие» камеры, а вместо них наугад выбрали трое «плохих» и поместили их в «хорошую» камеру. Если причину первого поступка заключенные могли понять, то предположить, что во втором случае охранники сделали это «просто так» они не смогли и решили, что «второму набору» выпали привилегии потому что они являются «информаторами» и таким образом между заключенными возникло взаимное недоверие и подозрительность. Коллектив был расколот.

По словам нашего тюремного консультанта Карло Прескотта, который был недавно досрочно освобожден из тюремного заключения, подобная тактика используется и в реальных тюрьмах, чтобы расколоть союзы заключенных. Например, расизм используется, чтобы возбудить ненависть и натравить друг на друга белых, черных и латино-американцев друг на друга. В реальной тюрьме наибольшую угрозу для заключенного представляет именно сосед по нарам. Другим следствием восстания явилась наоборот возросшая солидарность между охранниками — «товарищество». Также изменился и их взгляд на заключенных, это больше не были «ребята из эксперимента», это были реально-ненавистные враги, причиняющие неудобства и неприятности, которых во что бы то ни стало надо «сломать», за что охрана и принялась со всем ожесточением. Удовлетворение абсолютно любых, даже таких простых и естественных с точки зрения обывателя, потребностей как туалет — стало полностью зависеть от прихоти охраны т.к. и на это необходимо было спросить разрешения, чтобы тебе завязали глаза, наручниками сцепили руки и отвели в туалет. При этом охрана не всегда выполняла просьбы и заключенным приходилось использовать полиэтиленовые пакеты, которые оставались в камере, что вело к дальнейшему ухудшению условий. На право пользования очками или на то, чтобы закурить сигарету также необходимо было получить разрешение надсмотрщика. № 8612 был заядлым курильщиком и таким образом охрана контролировала его с помощью сигарет. Также охрана сконцентрировала на нем свое особое внимание, не упуская случая, чтобы обозвать или как-либо ещё его унизить.

Менее чем через 36 часов у него начались патологические реакции — эмоциональный срывы, истерика, нарушение мышления, неконтролируемые вспышки ярости, крики и слезы. К сожалению, сам «начальник тюрьмы» — д-р Зимбардо, в обычное время известный как человек «очень отзывчивый и внимательный к нуждам окружающих» в данном случае «вошел в роль» и на рыдания № 8612 ответил, что «такой сопляк как ты и дня не протянет в настоящей тюрьме», а также предложил ему сделку — он скажет охране, чтобы те перестали уделять ему «особое внимание», а в обмен он будет сообщать ему «некоторые интересные сведения» о других заключенных и их разговорах. Бывший руководитель восстания был так плох, что вместо отказа, сказал, что он подумает над этим предложением. Когда он вернулся к остальным заключенным, он истерично прошептал «Это не эксперимент, это настоящая тюрьма для психологических экспериментов над людьми и нам отсюда не выбраться». Этот шепот волной ужаса и отчаянья прошел по ряду заключенных, после чего четверо из них прекратили всякое сопротивление издевательствам охраны и стали 100% послушными зомби, лишенными всякой тени собственной инициативности и самостоятельности. Ночью состояние № 8612 резко ухудшилось. Главным по тюрьме был в это время ассистент профессора — Крейг Ханей. Он попросил охрану привести его к себе в кабинет, надеясь, что в кабинете тот сможет немного успокоиться и прийти в себя. Заключенный сказал, что он не в силах больше выносить непрерывные издевательства надсмотрщиков. Видя огромное внутреннее напряжение, прорывающееся то в слезах, то в истерике, Крейг понял, что дело серьезно. «Была глубокая ночь и я не мог позвонить доктору Зимбардо, своему начальнику. Понял, что решение придется принимать мне. Сейчас, спустя годы, оглядываясь назад принятое мной решение кажется простым и естественным, потому что оно было единственно правильным, то в ту ночь оно таковым не казалось. Я учился на 4 курсе и для меня много значило участие в этом эксперименте, подготовка к которому заняла у нас столько времени и результаты которого были в ту ночь ещё совсем неизвестны. Выпуская заключенного я тем самым рисковал всем экспериментом, который мог сорваться. И всё таки я решил отпустить этого парня, потому что человечность во мне перевесила «научность». На следующий день мне пришлось много чего выслушать от начальства, которое не видело, как плох стал парень ночью и потому сомневалось в правильности моего решения и в моем здравомыслии и «преданности науке» вообще. Однако необходимо было найти какое-то объяснение этому случаю и тут мы попали в свои же собственные сети и уцепились именно за ту идею, которую и пытались опровергнуть. А именно мы решили, что произошла ошибка в процедуре отбора и в наш эксперимент просочился какой-то «ненормальный», т.е. мы — пытавшиеся опровергнуть стратегию «во всем винить пострадавшего» и доказать, что ситуация может оказывать сильное деформирующее воздействие на личность и психику человека — при первом же серьезном проявлении этого воздействия попытались сами всё списать и во всем обвинить самого пострадавшего, его якобы «дефектную» личность. Это было проще всего, ведь таким образом снималась ответственность за происшедшее со всех остальных. Однако тот факт, что в течении последующих четырех дней патология проявилась ещё у шести заключенных заставил нас призадуматься и пересмотреть свои взгляды.

День 3

В понедельник был день «свиданий» с родными и друзьями. Мы опасались, что близкие могут увидеть состояние заключенных и тюрьмы и забрать своих сыновей домой. С целью этого не допустить мы решили оказать воздействие и на ситуацию и на самих родителей. Заключенным было велено помыться, побриться, причесаться, вычистить и привести в порядок камеры, мы проветрили помещение, пустили по местному радио спокойную приятную музыку и даже уговорили одну милую, привлекательную студентку сыграть роль секретарши, приветствуя и регистрируя наших посетителей на входе. Целью этих действий было убедить посетителей, что всё совсем не плохо. Когда пришло два десятка посетителей, полных чувства юмора и оптимизма, готовых увидеть что-то новое и интересное, мы методично взяли их поведение под ситуативный контроль, заставили зарегистрироваться, заставили прождать полчаса, затем объявили, что одного заключенного могут посетить не более двух человек, что время визита ограничено 10 минутами, и что свидание произойдет только в присутствии и под наблюдением охранника. Кроме того, прежде чем встретиться с сыном, родители должны были обсудить его «дело» с начальником тюрьмы. Конечно, поначалу родители стали возмущаться этими неразумными правилами, но, что удивительно, — в конце концов они все им подчинились и таким образом приняли участие в нашей инсценировке. Когда родители увидели, в каком измотанном и затравленном состоянии находятся их сыновья, многие из них, даже отцы — разрыдались. Когда одна мать сказала, что никогда не видела своего сына таким изможденным, я в ответ быстро перекинул вину с ситуации на самого её сына. «Сам виноват — нечего не спать по ночам!», затем я обратился к отцу — «Вы что, сомневаетесь в своем сыне?» «Нет, нет, конечно не сомневаюсь, он — крепкий парень. Пойдем дорогая, мы и так уже потеряли много времени. До встречи в следующий понедельник!» Таким образом родители остались в рамках самой ситуации и никто не осмелился поставить под сомнение саму ситуацию, но продолжал действовать в её рамках, прося у «начальника тюрьмы» не более как «послабления условий для их сына».

После визитов родных, во время проверки один из охранников услышал, как заключенные перешептываются о том, что выпущенный ранее № 8612 вот-вот должен собрать своих друзей и вернуться, чтобы разнести эту тюрьму и всех освободить. По идее, мы — как наблюдатели, должны были бы наблюдать. Однако совмещение роли профессора и «начальника тюрьмы» сыграло свою роковую роль, втянув меня самого полностью в ситуацию. Таким образом я перестал действовать как профессор и стал вести и мыслить, как заправский начальник тюрьмы. Я долго упрашивал полицию перевести на время наших заключенных к себе. Полиция отказалась, сказав, что в этот случай страховой компанией не предусмотрен и если что — вся вина ляжет на них. Я взбесился. Затем, посовещавшись, мы решили завязать заключенным глаза, сковать их одной цепью и перевести в кладовую на пятый этаж, а тюрьму тем временем демонтировать, чтобы когда № 8612 вернется с друзьями — я мог бы ему сказать, что эксперимент окончен и все разошлись по домам. Мы так и поступили. После множества хлопот и нервов всё было сделано и я остался в опустевшей «тюрьме» один, нервно ожидая группу ребят с дубинками, готовых разнести всё в клочья, и подумывая о том, а не попросить ли полицию задержать этого парня под каким-либо предлогом на 15 суток. В это время ко мне заглянул один из коллег по факультету, который прослышал, что у нас тут какой-то эксперимент. Я обрисовал ему ситуацию и он задал мне простой и главный вопрос: «А что, собственно говоря, вы пытаетесь изучить? Какова зависимая переменная в этом эксперименте?» К моему собственному потом удивлению, я ответил на этот грамотный вопрос вспышкой гнева. У меня тут вот-вот вломится банда головорезов, чтобы разнести «мою» тюрьму, а какой-то профессоришко тут разглагольтвует о зависимых переменных! К вечеру стало ясно, что слух о нападении на тюрьму был не более, чем слух. Представьте себе наше состояние. Мы потратили кучу сил и нервов — и всё впустую! Кто-то должен был за это ответить! И этим «кто-то» стали, разумеется, заключенные, которых заставили голыми руками чистить унитаз, отжиматься, ходить гусиным шагом, словом, подвергли всем наказаниям, какие охранники только и смогли выдумать. Продолжительность поверок достигла нескольких часов.

День 4

В понедельник я также вызвал десятого заключенного, чтобы он занял место отпущенного ранее № 8612. Попав в тюрьму и столкнувшись с местными «порядками» № 819 отказался подчиняться и объявил голодовку. Он надеялся, что его сопротивление издевательствам охраны послужи толчком к восстановлению солидарности между заключенными, их объединения против охраны или, по крайней мере, таким образом он совсем обессилит и его вынуждены будут отпустить. Он ошибался. Уже на 4 день было слишком поздно и бесполезно вывести заключенных из их зомбированной покорности. Таким образом, вместо того, чтобы стать героем, возглавляющим сопротивление жестокости надсмотрщиков, он стал одиноким «источником неприятностей», презираемый заключенными и терзаемый начальниками за то, что не ел «свою поганую жратву». В любом случае, очень быстро № 819 оказался «внутри ситуации», т.е. — не более, чем просто «проблемный заключенный».

Во вторник я пригласил католического священника, бывшего тюремным капелланом, зайти и оценить, насколько наша тюрьма соответствует действительности. Наблюдая его разговоры с заключенными, меня поразило, что половина из них, представлялась не своими христианскими именами, а называло себя своему тюремному номеру. Капеллан спросил у заключенных, что они делают, чтобы выбраться отсюда. В ответ на их недоуменный взгляд он ответил, что, чтобы выбраться из тюрьмы необходимо подать прошение о помиловании. Он также предложил связаться с родителями, чтобы те наняли юриста и половина заключенных попросили его об этом. Визит священника совсем размыл грани реальности и после него многие окончательно забыли про какой-либо эксперимент и стали мыслить исключительно в тюремных понятиях.

Вечером у № 819 случилась истерика. Видя, что дело серьезно, я снял с его головы чулок, отстегнул от ноги цепь и велел пойти отдохнуть в мою комнату, сказав, что принесу туда еды. Пока я всё это делал, один из охранников выстроил заключенных в линию и заставил их петь громким голосом: «№ 819 — (плохой заключенный), он во всем виноват. № 819 очень плохо поступает. Из-за него всё не так!» Они пели это хором раз за разом, и с каждым разом всё слаженней и четче. Когда я понял, что о слышит их пение я поспешил в кабинет. Та я застал его — рыдающего. Я предложил ему выйти на улицу. Он сказал, что не может выйти, потому что другие заклеймили его «плохим» и не смотря на свою усталость от голодовки, он стал просить вернуть его обратно в камеру, чтобы доказать остальным, что он вовсе не «плохой» и ничего «плохого не делал». Тут я понял, что его тоже пора выпускать и сказал: «Слушай, ты не плохой заключенный, ты не заключенный вообще. Ты — Клей Гебхард, а я — не начальник тюрьмы, я доктор Зимбардо, психолог и это — Стенфордский университет, а не тюрьма! Так что вставай и иди себе домой!» Он перестал рыдать и смотрел на меня взглядом ребенка, очнувшегося от кошмарного сна. Помолчав какое-то время он, наконец, казал, «хорошо».

День 5

В этот день, следуя совету капеллана, мы решили инсценировать «пересмотр дел», т.е. рассмотреть вопрос о помиловании. Для этого мы собрали «присяжных» — с десяток студентов психологического факультета. Во главе суда был наш тюремный эксперт, недавно вышедший на свободу после 17 лет заключения Карло Прескотт. Его собственное прошение о помиловании 16 раз было отклонено. Во время этого процесса в глаза бросилось следующее. На предложение отказаться от всех денег в обмен на досрочное освобождение почти все заключенные ответили согласием. Далее, в ответ на наш приказ вернуться в камеру и ждать решения суда, каждый заключенный послушно встал и последовал в свою камеру. Хотя по логике вещей, если им больше не нужны были деньги — то зачем им было продолжать участвовать в эксперименте? Они могли просто встать и уйти. По всему было видно, что эти люди уже неспособны ни к какому сопротивлению, и что для них восприятие «экспериментальной» тюрьмы было совершенно реальным. Также резкое изменение произошло и в самом эксперте — за считанные минуты он превратился в того самого черствого авторитарного судью, которого сам же больше всего ненавидел и который отклонил 16 его прошений. Все прошения о помиловании были отклонены. После объявления этой новости, у половины из оставшихся восьми заключенных началась патология, у одного заключенного начались судороги по всему телу.

Изменения произошли и с охранниками. Они уже полностью «адаптировались» к своей работе. Можно было выделить три типа охранников — те, кто издевался над заключенными ради удовольствия, те, кто делал это «по долгу службы» и тех «слабаков», кто этого не делал, но в то же время и не препятствовал это делать другим охранникам. Один из охранников стал откровенным садистом, за что получил кличку жестокого убийцы из кино про дикий запад — Джо Уейна. Его смена работала в ночь и отличалась особой развязностью, потому что охранники были уверены, что ночью все «профессора» спят и за ними никто не следит.

Пятый день был последним исключительно благодаря тому, что вечером этого дня посмотреть, на эти «чудеса» пришла невеста доктора Зимбардо, недавно ставшая преподавателем выпускница Стенфорда Кристина Мэслаш. «Я была очень поглощена переездом и подготовкой к чтению моего первого курса лекций и поэтому смогла прийти посмотреть на эксперимент только под вечер пятого дня. Посмотрев через специальное (одностороннее) окошко в коридор я никого не увидела, поэтому обошла тюрьму с другой стороны и зашла в комнату охраны. Там сидел всего один охранник, который пораньше пришел на работу и ждал начала своей смены. Мы с ним поговорили какое-то время и он показался мне очень милым и интеллигентным человеком. Потом в комнату вошли охранники, окончившие свою смену и я, чтобы им не мешать, ушла к Филу и другим психологам, находившимся на другом конце тюрьмы, откуда они наблюдали за всем происходящим внутри. Когда я вошла, меня подозвали к окошку, сказав, что я увижу кое-что весьма и весьма интересное, потому что сейчас как раз «смена Джо Уейна». Я взглянула в окошко и увидела, что известный «Джо Уейн» — это был тот самый «милый и интеллигентный» человек, с которым я только что разговаривала. Только теперь это был совсем другой человек. Он не только двигался иначе, он стал говорить с южным акцентом (пародируя одного из виденных им киногероев — как выяснилось позже). Он орал и немыслимо ругался на заключенных, выстроившихся в коридоре для переклички. Трансформация была потрясающей — стоило ему одень форму хаки, взять в руки дубинку и войти в тюремный коридор — и вот это уже совсем другой человек — само олицетворение грубости и жестокости, само воплощение «исключительно формального» «ничего личного» «знающего жизнь» тюремного исполнителя. В 11 вечера заключенных сцепили цепью, надели на головы бумажные пакеты, чтобы они ничего не могли видеть, и с криками и руганью колонной повели в туалет. Охрана была уверена, что на пути в туалет, который находился вне «тюрьмы» за ними уж точно никто не наблюдает и поэтому они позволяли себе всё. Это было отвратительно и просто невыносимо наблюдать. В то же время у Фила и других экспериментаторов это, похоже не вызывало ничего, коме профессионального любопытства: «Ты только посмотри, что они вытворяют! Ну надо же! Как интересно! Иди, иди — посмотри на это!». Я, наоборот, отошла, шатаясь, вглубь комнаты, только и сказав, что «я уже это видела». В ответ на это Фил и другие разразились бурей возмущения о том, что я не хочу смотреть на столь интересные проявления человеческой психики. Они решили, что это я от отсутствия интереса. Их насмешки и комментарии заставили меня усомниться в себе самой, заподозрить себя в действительной глупости и равнодушии к профессии — в добавок к тому, что мне просто было тошно смотреть на то, как охранники унижали и издевались над своими «жертвами».

Некоторое время спустя, по дороге из университета Фил спросил меня, что я думаю обо всём этом. Он ожидал, что я произнесу какую-то восторженную высоконаучную тираду, однако вместо этого я разревелась (хотя обычно я очень сдержанный человек) и сказала: «То, что вы делаете с этими ребятами — это ужасно и бесчеловечно!» Дальше у нас был ожесточенный спор. Я была очень напугана, потому что знала Фила уже не первый год и мы даже собирались пожениться. Я знала его, как доброго и отзывчивого человека, всегда внимательного и заботливого, мы никогда с ним серьезно не ругались. Не помню сколько это всё продолжалось, но это было очень тяжело. В конце концов он согласился со мной, признал, что сам за эти дни сильно изменился, что все они внутренне вжились в «тюремные условия» и усвоили себе «тюремные порядки», которые таким образом оторвали их от их привычных человеческих ценностей. Поскольку дело было глубоко за полночь, он пообещал, что остановит эксперимент завтра утром, пригласив всех охранников и всех ранее освобожденных заключенных для совместного обсуждения итогов эксперимента.

Вспоминая, спустя годы, об этом дне, я часто спрашивала себя — почему моя реакция была не такая, как у всех. Я думаю причин тому было две: во первых я была совершенно посторонним человеком. Для меня просто не было никакой «роли», и у меня не было никакой личной заинтересованности в результатах этого эксперимента. Спрашивая себя — а смогла ли я поступить так же, если бы я была не молодым профессором, а студенткой, и мое будущее зависело бы от рекомендации д-ра Зимбардо? Смогла ли бы я так поступить, если бы это был «мой» эксперимент? Мне хотелось бы думать, что — смогла бы, но, честно сказать — я не знаю. И второе — я не присутствовала там постоянно, я не имела, не чувствовала, как день за днем ситуация накаляется, я не привыкала к ней. Поэтому для них всё было вроде как по старому, все было «как всегда», всё было нормально, я же сразу увидела и поняла — дурдом. Кроме того, чтобы я стала делать, если бы Фил меня не послушал? В известных экспериментах на «послушание» проф. Милгрима, 90% из тысячи простых американцев послушно совершили убийство, не зная, что это не настоящее убийство, хотя при этом многие кричали и плакали, что не хотят никого убивать — и все же продолжали нажимать на кнопку, посылая видимой им жертве (искусному актеру) всё более и более сильный разряд тока. Только 10% отказались подчиняться, но при этом ни один не пошел против эксперимента как такового, не один не возмутился «что это вы тут делаете!?» Таким образом, не имея своей «роли» и поэтому не затянутая вовнутрь ситуации, я смогла трезво взглянуть и поставить под вопрос саму ситуацию. Потом этот мой поступок называли геройским, но тогда я вовсе не чувствовала себя героем, я чувствовала себя изгоем, сомневалась в собственном здравомыслии и недоумевала, почему моя точка зрения такая «ненормальная», не как у всех остальных. И смогла бы я пойти в ректорат или в комитет по защите прав человека, чтобы начать действия против Фила, с которым мы собирались пожениться? Я не знаю, но я очень рада, что мне не пришлось отвечать на этот вопрос. Ведь системе, насаждающей зло, очень легко «сговориться» с добропорядочными диссидентами или даже с героическими повстанцами просто — дав им грамоты и медали за их «подвиги» и чтоб они держали своё мнение при себе. Для себя я поняла, как легко человек может начать бесчеловечно обращаться с теми, кто находится в зависимости от его помощи или доброй воли, начав оправдывать свою бесчеловечность тем, что эти люди — не люди, «звери», «никчемные», «неполноценные», «уроды», «конченные» и проч. Этот эксперимент побудил меня заняться исследованием того, как первоначально отзывчивые медсестры, чья самоотверженность беззастенчиво эксплуатируется, «сгорают» на работе и начинают ненавидеть тех самых людей, ради которых они пришли в медицину. К счастью это явление не повсеместное, но оно имеет место быть. А с Филом мы недавно справили 20ю годовщину нашей свадьбы."

На следующий день эксперимент был остановлен. Весть об окончании эксперимента заключенные восприняли с неописуемой радостью и воодушевлением, в течении считанных минут их апатию как рукой сняло. В то же время охранники были явно недовольны, что всё закончилось так скоро.

Честно сказать поначалу мы совсем не думали, что всё так получится. Мы, наоборот, думали, что ребята будут шутить и прикалываться и нормально общаться друг с другом и что наша тюрьма совсем не сможет стать похожей на настоящую. К тому же ведь мы не давали никаких ролей и не объясняли кому как себя вести. Однако, получив власть, охранники начали всё активней её использовать, заняв уверенную, активную позицию. Многие из них признались, что работа, позволяющая им полностью контролировать и управлять ситуацией и другими людьми, доставляла им немалое удовольствие. Это же можно было видеть из видеозаписей, показывавших как охранники часто просто так прогуливались вдоль камер с самодовольным видом, покачивая на руке дубинку, а также из того, что за всё время эксперимента не было ни одного опоздания на работу, ни одного «больничного» или «отгула», ни разу никто не отказался от сверхурочной работы. «Оглядываясь назад, я ужасаюсь самому себе — как мало я имел какого-либо сочувствия к этим ребятам.» Хотя не все охранники заняли агрессивную позицию в отношении к заключенным, но, как уже говорилось, не было отмечено ни одного случая, когда кто-нибудь из охранников пошел бы против «своих», пытаясь остановить садизм наиболее активных коллег. Заключенные также подчинялись и «хорошим» охранникам из страха, что если те их оставят совсем, то «плохие» им сделают ещё хуже. Наиболее частой формой обращения в тюрьме была команда, причем команда всегда безличная и как правило сопровождающаяся унизительной шуткой или кличкой. Так из общего числа обращений к конкретному человеку 95% всех обращений (в т.ч. и между заключенными) начиналось с какой-либо негативной, унизительной клички, номера, и только в 5% случаев были употреблены имена или упомянута какая-то положительная черта, особенность человека (всё это были не случаи общения заключенных между собой, а случаи обращения заключенных к тюремщику с какой-либо просьбой). Грубая манера обращения у охранников прогрессировала по ходу эксперимента. Так, если во время первой «поверки» было сказано всего несколько оскорбительных слов, и то в шутливой форме, во время последних слов оскорбления произносились примерно каждые двадцать секунд. В ответ на это повышение интенсивности ругани, снижалась интенсивность действий заключенный. Напомним, что физическую силу применять запрещалось, поэму словесные оскорбления были основной формой агрессии.

Единственное заключение, которое можно было сделать из анализа психологического состояния заключенных до эксперимента и в конце, это то, что зависимые, пассивные личности переносили заключение несколько легче, чем личности самостоятельные, инициативные, независимые, творческие. Других зависимостей между характером и успешностью «адаптации» к тюрьме установлено не было. Лишившись всякой власти и контроля ситуации, поведение заключенных стало крайне пассивным. Единственным видом проявления инициативы было сопротивление выполнению команд надсмотрщиков, причем это сопротивление по ходу эксперимента становилось всё слабее и к концу эксперимента (т.е. всего лишь на 5 день!) у половины заключенных исчезло совсем. Этому способствовала и деиндивидуализация заключенных. «Я понял, что теряю самого себя, чувство собственной личности. Тот парень, которого звали Клэй и который согласился участвовать в эксперименте был от меня всё дальше и дальше, пока не исчез совсем, а я — я — № 819 — остался.» Один единственный раз был отмечен факт взаимопомощи — когда один заключенный помог другому. Удивительно и то, что 90% всех разговоров между заключенными в камерах велись о тюрьме. Хотя это были совершенно разные и интересные люди, за весь срок пребывания в тюрьме они ничего друг о друге не узнали. И в то время, когда бы они могли обсудить свои планы на будущее или поговорить о прошлом, словом, в то единственное время, когда они могли бы убежать и оторваться от реальности — они не выходили из под власти ситуации, говоря лишь о еде, охране, поверках, поведении других заключенных и т.п. То есть не было никакой прерывности в их самовосприятии себя как заключенных. Более того, заключенные стали усваивать негативные взгляды охраны на самих себя и стали сами относиться к себе столь же негативно. К концу эксперимента заключенные перестали даже внутренне сопротивляться давлению охраны и были полностью уверены, что охрана так с ними обращается потому, что они этого заслуживают. Точно также они следовали «рекомендациям» охраны и в выстраивании своих отношений с другими заключенными. Ярким примером тому является их пение про то, что «№ 819 — плохой заключенный». Кроме того, хотя внешне заключенные выглядели вялыми и апатичными, особенно по сравнению с активными охранниками, тестирование показало, что внутренне они в 2 раза более возбуждены, что внутри у них никакого покоя нет. Также в 2-3 раза чаще у них были перепады настроения, чем у сравнительно «стабильной» охраны. То есть эмоциональные реакции заключенных были в несколько раз сильнее, но внешне никак не выражались (кроме судорог и других соматических реакций). По словам заключенных, самым тяжелым была непредсказуемость поведения охраны, её самодурство. В ответ на слабое сопротивление одного заключенного могли наказать его, а могли наказать и не его, а его сокамерников, или же вообще соседнюю камеру. Поскольку результат любого действия был совершенно не предсказуем, большинство заключенных вообще прекратили предпринимать какие-либо действия. За улыбку пошлой шутке охраны, например, можно было быть наказанным, точно также, как и за её отсутствие. Для охраны не было причины искать разумное оправдание своим требованиям, как в нормальной жизни. В этом мире двух крайностей — крайней властности и силы и крайней же беспомощности и бессилия, каждый учился любить «власть» саму по себе и ненавидеть и презирать себя самого и всякого, кто ею не обладает. Реальные заключенные быстро осваивают методы «компенсации» и «приобретения власти» за счет унижения более слабых сокамерников или образовывая группировки против друг друга. Также и охранники продолжали усиливать свою власть ради самой власти даже и после того, как заключенные прекратили всякое сопротивление.

Характерно, что после окончания эксперимента заключенные выразили убеждение, что мы выбрали охранников не путем подкидывания монетки, а как наиболее здоровых и сильных, хотя на самом деле разницы в телосложении не было никакой. Вся «сила» охраны, успешно контролировавшей втроем безропотное поведение девяти заключенных была чисто субъективной. Спустя буквально несколько часов после окончания эксперимента их эмоциональный уровень пришел в норму и в дельнейшем, поддерживая связь, ни один не сообщил о каких либо негативных последствиях эксперимента. Двое из «заключенных» после эксперимента пересмотрели свои карьерные планы и стали — один — адвокатом по делам заключенных, другой — тюремным психологом. Основным выводом исследований явился тот факт, что предсказать заранее, на основании каких либо личностных данных как человек будет себя вести в той или иной экстремально благоприятной или неблагоприятной ситуации нельзя, не поставив этого человека в условия данной ситуации. Кроме того, мы были потрясены эффективностью нашего эксперимента. Страшно подумать, что если наша «Стенфордская тюрьма» смогла за 5 дней оказать столь сильное угнетающее (или деформирующее) воздействие на своих «обитателей», то что же в обычных тюрьмах, где условия намного более жесткие, где есть и реальный риск и угроза физической расправы, где за минимальное нарушение режима можно получить штрафной изолятор и, как следствие — невозможность досрочного освобождения и т.д. Вот письмо, которое я получил от одного заключенного вскоре после публикации статьи об эксперименте: «Я был недавно переведен на другой режим после 37 месяцев одиночного заключения. У меня был «молчаливый» режим и даже если я пытался шепотом заговорить с парнем из соседней камеры, меня били, травили газом и бросали в узкую щелеобразную камеру, голого, спать на бетонном полу, не позволяя даже сходить в туалет.. Я знаю, что воровство должно быть наказуемо и я не оправдываю воровство, хоть я и сам был вором. Теперь я не думаю, что буду когда-нибудь красть, если выйду на свободу. Нет, не потому что я «перевоспитался», просто вещи и воровство меня больше не интересуют. Я думаю только об убийстве. Об убийстве тех, кто меня избивал и обращался со мной хуже, чем с собакой. Я надеюсь и молюсь, что ради спасения моей души и ради моей будущей жизни я смогу преодолеть ожесточенность и ненависть в моем сердце, но это будет очень, очень тяжело.

Результаты эксперимента использовались для того, чтобы продемонстрировать восприимчивость и покорность людей, когда присутствует оправдывающая идеология, поддержанная обществом и государством. Также их использовали в качестве иллюстрации к теории когнитивного диссонанса и влияния власти авторитетов» [8] .

1-1-3

Эксперименты Милграма

 

«Эксперименты Милграма (1965, 1974), целью которых было определить, что произойдет, если авторитетные приказания будут расходиться с призывами совести, вызвали жаркие споры и стали одними из самых знаменитых экспериментов социальной психологии. «За всю историю существования социальных наук ни один эмпирический эксперимент не может сравниться по своему вкладу в развитие социологии с экспериментами, проведенными Милграмом, - отмечал Ли Росс (Lee Ross, 1988). - Они стали частью социального интеллектуального наследия человечества, состоящего из не столь уж большого количества исторических случаев, библейских притч и шедевров классической литературы, к которым обычно обращаются мыслители, рассуждая о природе человека и об истории человечества».

Вот сцена, поставленная Милграмом, талантливым мастером, который стал одновременно и автором сценария и режиссером спектакля. Два человека приходят в психологическую лабораторию Йельского университета, чтобы принять участие в проведении исследования процесса обучения и запоминания. Суровый экспериментатор в сером рабочем халате объясняет, что это первое в мире исследование влияния наказаний на процесс обучения. В эксперименте требуется, чтобы один участник руководил процессом запоминания набора парных слов другим участником, наказывая его за ошибки ударами электрического тока возрастающей интенсивности. Для распределения ролей они должны были тянуть из шляпы свернутые листки бумаги. Один из участников, 47-летний бухгалтер с манерами, выдающими его мягкий характер (на самом деле это был «подсадной», помощник экспериментатора), тянет первым и говорит, что у него на листке написано «ученик». Он уходит в соседнюю комнату. «Учитель» (доброволец, откликнувшийся на объявление в газете) для того, чтобы прочувствовать наказание на себе, подвергается легкому удару электрического тока, а затем видит, как экспериментатор привязывает «ученика» к стулу и укрепляет на его запястье электрод.

После этого «учитель» и экспериментатор возвращаются в главную комнату, где «учитель» занимает свое законное место у генератора тока с диапазоном от 15 до 450 вольт и с пошаговым переключением в 15 вольт. На переключателе стоят пометки: «слабый удар», «очень чувствительный удар», «удар, опасный для жизни» и т. п. Напротив цифр 435 и 450 вольт стоит пометка «XXX». Экспериментатор говорит, что «учитель» должен переключать генератор на одну ступень выше всякий раз, когда «ученик» дает неверный ответ. При каждом переключении вспыхивает лампочка, щелкает реле и звучит зуммер.

Если «учитель» уступает требованиям экспериментатора, он слышит, как «ученик» начинает вскрикивать уже на 75, 90 и 105 вольтах. При 120 вольтах «ученик» начинает кричать, что разряды тока причиняют ему боль. На 150 вольтах он взывает к сочувствию: «Экспериментатор, выпустите меня отсюда! Я больше не хочу участвовать в эксперименте! Я отказываюсь продолжать!» При 270 вольтах его протесты сливаются в один непрерывный агонизирующий крик мольбы выпустить его. При 300 и 315 вольтах из хрипа «ученика» с трудом можно понять, что он отказывается отвечать, а после 330 вольт он вовсе замолкает. В ответ на просьбу «учителя» прервать процедуру экспериментатор заявляет, что отсутствие ответа должно расцениваться как неправильный ответ. Для того, чтобы добиться продолжения, экспериментатор прибегает к четырем фразам:

Фраза 1: «Пожалуйста, продолжайте» (или «Пожалуйста, дальше»).

Фраза 2: «Условия эксперимента требуют, чтобы вы продолжали».

Фраза 3: «Чрезвычайно важно, чтобы вы продолжали».

Фраза 4: «У вас нет другого выбора, вы должны продолжать».

Как далеко бы зашли вы? Милграм описывал эксперимент 110 психиатрам, студентам и представителям среднего класса. Люди во всех трех группах предполагали, что они, скорее всего, перестали бы подчиняться уже на 135 вольтах, ни один не собирался выйти за 300 вольт. Понимая, что на самооценке может сказаться пристрастие относиться к себе благосклонно, Милграм спрашивал также, как далеко, по мнению участников опроса, могут зайти другие. Практически, никто не ожидал, что участник может дойти до отметки «XXX» (психиатры предполагали, что примерно один из тысячи).

Но когда Милграм проводил эксперимент, в котором приняли участие 40 мужчин - представители различных профессий в возрасте от 20 до 50 лет - 25 из них (63 %) дошли до 450 вольт. Фактически, все, кто достигал 450 вольт, подчинялись команде продолжать до тех пор, пока их после двух ударов не останавливал эксперементатор.

Получив эти обескураживающие результаты, Милграм в следующий раз сделал просьбы «ученика» остановиться еще жалобнее и убедительнее. Когда «ученика» привязывали к стулу, «учитель» мог слышать, как тот жалуется на слабое сердце, на что экспериментатор отвечал: «Хотя удары могут быть болезненными, они не причинят необратимых повреждений тканям». Страдальческие протесты «ученика» принесли мало пользы: из 40 новых участников эксперимента 26 (65 %) подчинялись командам экспериментатора до самого конца» [9] .

«Эксперименты Милграма отличаются от других экспериментов на подчинение силой применяемого социального воздействия: послушание вызвано прямым приказанием. Без принуждения люди редко проявляют жестокость. Но в экспериментах Эша и Милграма есть и нечто общее. И в тех и в других нам демонстрируют, как уступчивость может возобладать над соображениями морали. В этих экспериментах удалось вынудить людей идти против своей совести. Такие опыты не просто занятия наукой; они привлекают наше внимание к нравственным конфликтам нашей собственной жизни. К тому же они иллюстрируют и подтверждают несколько принципов социальной психологии: связь между поведением и установками, возможное влияние ситуации и силу фундаментальной ошибки атрибуции» [10] .

«Из экспериментов Милграма можно также извлечь урок, насколько быстро может распространяться зло. Несколько гнилых яблок могут погубить весь урожай. Таков образ зла, символами которого стали растленные убийцы из остросюжетных романов и фильмов ужасов. В качестве примеров зла из реальной жизни мы вспоминаем об истреблении Гитлером евреев, уничтожении Саддамом Хусейном курдов, убийствах Пол Потом камбоджийцев. Но иногда причиной зла могут стать обычные социальные причины - жара, влажность и инфекция, которые способствуют тому, что в бочке «сгниют» все яблоки. Как показывают эксперименты, описанные выше, ситуация может вынудить обычных людей соглашаться с неправдой или капитулировать перед жестокостью.

Ведь чаще к самым ужасным злодеяниям приходят не сразу, им предшествует череда более мелких. Немецкие служащие удивили нацистских лидеров своей готовностью выполнять канцелярскую работу для холокоста. Они, конечно, не убивали евреев, они просто составляли бумаги (Silver Geller, 1978). Творить зло легче, когда разделяешь ответственность за содеянное с другими» [11] .

 

«Результаты эксперимента Милграма

Милграм и Элме габлюдали за испытуемыми сквозь одностороннее, прозрачное только с одной стороны стекло и снимали на плёнку невероятное повиновение участников опыта, которого оин сами не ожидали; при этом они вытирали слёзы с глаз, потому что такое поведение было ужасно, ужасно смешным…

Трагедия и комедия нерасторжимо переплетаются и по смысле, и по символике, и по этимологии. Сам Милграм то смеялся, то говорил, что выявленные им закономерности «устрашают и угнетают». Милграм рассчитывал на повиновение испытуемых, но не до такого же потрясающего уровня, когда 65% участников оказывались готовы нанести удар, который они считали смертельным. Всего на третий месяц своего эксперименты Милграм писал своим попечителям:

Ещё недавно по наивности я гадал, найдётся ли во всех Соединённых Штатах достаточно моральных уродов, которых злонамеренное правительство могло бы использовать как персонал в лагерях смерти вроде тех, что существовали в Германии. Теперь я начинаю думать, что полный комплект мог бы быть набран в одном Нью-Хейвене

Милграм был социальным психологом, и это означало, что он должен был интерпретировать свои открытия применительно к определёной ситуации, что является краеугольным камнем социальной психологии. Для этой области науки личность – то, кем вы являетесь – значит меньше, чем ваше место – то, где вы находитесь, и – Милграм утверждал, что он показал, как любой нормальный человек может стать убийцей, если окажется в таком месте, где требуется совершить убийство. Он использовал свои эксперименты для того, чтобы объяснить отталкивающее поведение военных во Вьетнаме, в нацистской Германии.

В одной серии опытов основного варианта эксперимента 26 испытуемых из 40, вместо того чтобы сжалиться над жертвой, продолжали увеличивать напряжение (до 450 В) до тех пор, пока исследователь не отдавал распоряжение закончить эксперимент. Лишь пятеро испытуемых (12,5 %) остановились на напряжении в 300 В, когда от жертвы появились первые признаки недовольства (стук в стену) и ответы перестали поступать. Ещё четверо (10 %) остановились на напряжении 315 В, когда жертва второй раз стучала в стену не давая ответа. Двое (5 %) отказались продолжать на уровне 330 В, когда от жертвы перестали поступать как ответы так и стуки. По одному человеку — на трёх следующих уровнях (345, 360 и 375 В). Оставшиеся 26 из 40 дошли до конца шкалы.

Выводы

По мнению Милграма, полученные данные свидетельствуют о наличии интересного феномена:

Это исследование показало чрезвычайно сильно выраженную готовность нормальных взрослых людей идти неизвестно как далеко, следуя указаниям авторитета

Хотя исследование Милграма вызывает серьезные этические вопросы по поводу использования человека в качестве субъекта в данном эксперименте, его результаты были также подтверждены и воспроизведены в дальнейших экспериментах. Томас Бласс в 2002 провел ряд исследования на послушание и обнаружили, что выводы Мильграма справедливы и в других экспериментах. Выяснилось, что до конца шкалы доходят от 61 % до 66 % независимо от времени и места.

Комментируя итоги эксперимента, Милграм мрачно произнес: «Если бы в США была создана система лагерей по образцу нацистской Германии, подходящий персонал для них можно было бы набрать в любом американском городке средней величины». К сожалению, можем добавить, что с равной вероятностью этот городок может быть китайским, французским или российским» [12] .

«Почему результаты классических экспериментов так часто вызывают удивление? Не потому ли, что мы ждем от людей действий, соответствующих их склонностям? Нас не удивляет, когда грубые люди совершают отвратительные поступки, но мы ожидаем, что люди с положительными склонностями будут совершать добрые поступки. Злые люди творят злые дела, добрые люди - только добрые.

Когда вы читали об экспериментах Милграма, какое впечатление у вас сложилось об их участниках? Большинство людей приписывают им отрицательные черты. Говоря о том или другом подчинившемся участнике, его обычно представляют агрессивным, холодным и непривлекательным, даже узнав, что его поведение было типичным (Miller others, 1973). Мы уверены, что жестокость вызывается жестокосердием.

Гюнтер Бирбрауэр (Gunter Bierbrauer, 1979) пытался уменьшить недооценку социального воздействия (влияния фундаментальной ошибки атрибуции). В его эксперименте студенты университета, где он преподавал, все делали сами: сами переписывали сценарий, сами играли роль послушного «учителя». Повторяя эксперимент Милграма, они предполагали, что уж их-то друзья не будут столь уступчивы. Бирбрауэр приходит к выводу, что, несмотря на собранные социологами многочисленные свидетельства того, что наше поведение является продуктом истории общества и непосредственно окружающей среды, большинство людей все-таки продолжают верить, что внутренние качества проявляются сами по себе: добро творят только добрые люди, а зло - злые.

Слишком просто было бы предполагать, что Эйхманн, равно как и прочие коменданты Освенцима, представляли собой нецивилизованных монстров. После трудного рабочего дня они отдыхали, слушая Бетховена и Шуберта. Сам Эйхманн внешне был похож на заурядного человека с обычной профессией (Agendt, 1963). Это же можно сказать и о тех, кто служил в немецком карательном батальоне, уничтожившем почти 40 тысяч евреев в Польше, преимущественно женщин, стариков и детей - они были убиты выстрелами в затылок, так что мозги выплескивались наружу. Кристофер Браунинг (Christofer Browning, 1992) подчеркивает, что внешне это были вполне «нормальные» люди. Они не были ни нацистами, ни членами СС, ни фанатиками фашизма. Это были рабочие, торговцы, служащие и ремесленники - люди семейные, слишком старые для службы в армии. Но это были те, кто, получив прямой приказ убивать, были не способны отказаться.

Принимая во внимание выводы Милграма, уже нельзя объяснить холокост какими-то уникальными чертами немецкого народа. «Наиболее фундаментальный урок наших опытов, - отмечает он, - состоит в том, что обычные люди, просто выполняя свою работу и не проявляя особой враждебности, смогли стать соучастниками ужасного разрушительного процесса» (Milgram, 1974, р. 6). Как часто напоминает своей дошкольной телеаудитории мистер Роджерс, «хорошие люди тоже иногда поступают плохо». Но тогда, возможно, мы должны стать более осторожными по отношению к политикам, чье очарование убаюкивает нас и заставляет поверить, что они не способны на зло. Под властью злых сил даже лучшие люди иногда изменяются в худшую сторону» [13] .